Весна победы - [131]

Мы вспомнили: 5 мая — День печати. Тепло поздравили журналистов, поблагодарили за хорошее освещение в газетах хода последних боев.

Но оказалось, что газетчики прибыли не для того, чтобы выслушать поздравления. Они сообщили, что являются представителями «корпуса печати» и попросили Берзарина побеседовать с военными корреспондентами центральных и некоторых армейских газет, которые собрались у рейхстага. Нам пришлось несколько скоординировать намеченный план объезда Берлина.

Импровизированная пресс-конференция состоялась на открытом воздухе. Оживленные лица, взаимные приветствия, шутки, смех и, конечно, беспрестанные щелчки фотоаппаратов и жужжание киноаппаратов. Здесь собрались многие известные писатели, журналисты, кинооператоры: А. Век, Б. Горбатов, Вс. Вишневский, В. Гроссман, Вс. Иванов, Е. Габрилович, И. Золин, Л. Славин, Б. Галин, М. Мержанов, Ц. Солодарь, Н. Денисов, П. Трояновский, Л. Высокоостровский, Л. Безыменский, В. Полторацкий, профессор А. Ерусалимский, А. Кривицкий, Я. Макаренко, А. Тертерян, И. Шагин, Л. Кудреватых, Я. Рюмкин, А. Капустинский, Б. Афанасьев, А. Медников, Н. Королев, Ю. Райзман, Р. Кармен, Н. Киселев, М. Редькин, А. Барышников и многие другие.

Участники пресс-конференции забросали Н. Э. Берзарина вопросами. Их интересовало буквально все: и кто из военных преступников уже задержан, и все о последних днях заправил фашистского рейха, и ближайшие планы советской комендатуры...

Николай Эрастович поделился сведениями о положении в Берлине, коротко рассказал о первых шагах комендатуры:

— Мы призваны помочь населению Берлина перестроить жизнь на новых, демократических основах. Это нелегкая задача. Предстоит решать много сложных вопросов политического и экономического характера. Рассчитываем на поддержку немецких коммунистов и всех антифашистских сил города. В Берлине уже развертывает работу группа ответственных работников ЦК компартии Германии во главе с товарищем Вальтером Ульбрихтом. Вчера у нас состоялась первая встреча с ними...

Особое внимание Николай Эрастович уделил очень острому положению с продовольствием. Он сообщил, что районные комендатуры организуют снабжение продуктами местного населения. Если до 3 мая хлеб, мясо и овощи продавались по установленным гитлеровцами урезанным нормам, то уже с 4 мая они несколько повышены.

— Житель Берлина получает ежедневно двести граммов хлеба, четыреста граммов картофеля, пятнадцать граммов сахара, тридцать граммов мяса и пять граммов жира, — сказал он. — Населению уже выдано около одного миллиона продовольственных карточек...

Корреспонденты поинтересовались, как организовано управление огромным полуразрушенным городом и привлекаются ли к управлению берлинцы.

— Мне кажется, — ответил Н. Э. Берзарин, — что большинство берлинцев настолько измучены фашистским режимом и истощены длительной войной и лишениями, что искренне стремятся наладить нормальную жизнь в столице. Вы видите сами, что население взялось за расчистку улиц от завалов и мусора. Пройдет немного времени, и вы Берлин не узнаете.

В заключение участники пресс-конференции сфотографировались вместе с членами Военного совета советского гарнизона Берлина.

Вскоре мне пришлось вновь встретиться со многими журналистами в одном из парков Берлина на выставке трофейного оружия, которое было захвачено советскими войсками при штурме города. Среди большого количества подбитой техники оказалось и немало исправных танков, самоходок, бронетранспортеров и других машин. Высилась большая пирамида из многих тысяч автоматов, винтовок и особенно фаустпатронов. Эта выставка, над организацией которой много потрудился командующий артиллерией армии генерал П. И. Косенко и его штаб, вызвала большой интерес. Ее осмотрел Военный совет 1-го Белорусского фронта, многие офицеры и красноармейцы соединений и частей, представители печати.

Помню разговор с уроженцем Душанбе красноармейцем Сайфуллой Рамазановым. Весело потирая руки, он сказал:

— Вот какому грозному врагу мы сломали хребет. Сколько у гитлеровцев техники и оружия было, а наша взяла верх!

И сколько гордости было в этих бесхитростных словах!

Несмотря на то что жизнь ежедневно вносила поправки в планы работы Военного совета, мы с Берзариным стремились выкроить 2–3 часа для осмотра важнейших промышленных предприятий, культурных центров, зданий бывших министерств, чтобы иметь личное представление о громадном хозяйстве.

Посетили мы и тюрьму Плетцензее, куда гестаповские палачи заточали немецких коммунистов и антифашистов. Через калитку в железных воротах вошли в мрачное здание. Двери в камеры распахнуты. Входим в одну из них. Помещение как склеп: два метра в длину и метр в ширину. Откидывавшаяся на цепи койка, спать на ней узник мог лишь по разрешению тюремщиков. Под потолком узенькое решетчатое оконце, свет едва пробивается. В другой камере в углу пара тяжелых кандалов с замками для цепей. Их надевали на ноги и руки заключенных.

А вот и самое страшное место в тюрьме — комната казней с гильотиной. Здесь инквизиторы-нацисты втискивали голову жертвы в подобие деревянного хомута, нажимали на механизм — и тяжелый нож, падая, отсекал человеку голову.