Весна - [12]

Это было так. Он определённо почувствовал, о чём она думала. Это было доказательство. Стыдясь, Аня  отвернулась. Он воспринял это по-своему и вновь зашагал. Аня стремилась держаться с ним наравне.

– Сейчас я не могу отгадать твоё имя. – В голосе его было колебание. – Может быть, не могу вообще, я никогда не отгадывал имён.

– Аня. Просто Аня. Обычное имя.

И всё. Они шли по аллее. Он больше ничего не спрашивал.

Было ли в этом что-то ненормальное? Аня совсем запуталась. Куда они шли? Что  дальше? Она  не  могла  больше  так. Надо  было  что-то   спросить. Что? Куда они идут?

– Спирит.

Он вздрогнул. Как  ужаленный. А Аня начинала верить, что у него нет нервов, ни один звук извне не может потревожить его.

– Почему ты назвал себя так? Как твоё настоящее имя.

– Я его не любил и почти забыл о нём. Мне нравится это.

– Ты можешь общаться с душами умерших? — Аня затрепетала от своего вопроса, приостановилась. Но он не последовал её примеру, и снова пришлось  догонять.

– Мне нравится слово. Значение для меня бессмысленно. Мне  когда-то давно  понравилось, как оно звучало. Я не вызываю духов и не считаю, что я – сам Дух, собственной персоной. – Он определённо саркастически улыбался. Аня поняла по тому, как чуть опустились вниз уголки губ.

Аллея кончалась, вдалеке были люди. Они разговаривали у гряды гаражей. В одном из домов, наверное, у какого-то безухого, невозможно громко звучал телевизор.

Он  собирался  свернуть. В тёмный проход между домами. В слякоть. На Ане были её единственные сапоги. С каблуком в два раза ниже, чем  у  Леночки.

– Я избегаю людей. Света. Я не могу тебе объяснить почему. Моя жизнь совсем  другая, чем твоя. Абсолютно другая. Я ничего не смогу тебе объяснить.

Вопрос был естественным и легко слетел с Аниных губ, она не успела, как следует, его осмыслить.

– Зачем тогда тебе я?

Это приснилось Ане давно, но накрепко врезалось в память. Она видела  часы. Часы, которые на самом деле много лет висели у неё над столом. Эти часы подарил мальчик, что готовился стать ей старшим братом. У него не было матери, как у Ани, можно сказать, не было отца, хотя его мать умерла, а Анин отец до сих пор был жив. Аня плохо помнила самого мальчика, вроде отдыхали дважды в  Одессе, но она была тогда такой маленькой. Другое дело часы. Они висели на стене, и когда уже было  хорошо  известно, что их родители не поженятся, и они не будут жить вместе.

Он собрал их сам из специального конструктора. Они  были  прозрачны, и  внутри можно было видеть весь сложный механизм из зубчатых колёс, заставляющий стрелки с неумолимой точностью отмерять минуты. Аня поднимала глаза вверх, когда делала уроки, проверяя, сколько времени осталось от вечера. И однажды часы приснились ей. Как в жизни колёса крутились и крутились, вертелся маховик. Однообразно. Неостановимо. Но вдруг колесики часов, в мгновенье ока остановив свой ход, разлетелись в стороны, безжалостно взорвав прозрачную коробку.

Только тогда Аня была так же потрясена.

Неведомая сила, сама по себе ведущая тело Спирита, внезапно бросила его где-то на середине шага. Он споткнулся и удержался в вертикальном положении, лишь неловко выставив ногу. Бесстрастную восковую маску разрезали морщины, в глазах заметались растерянность и боль. Он сразу  стал беспомощным.

“Зачем, зачем”, – волновались его губы. Он, то бросал испуганные взгляды на Аню, то озирался вокруг, как бы ища поддержки. Затем ему стало стыдно, он сморщился, закрыл лицо рукой и заспешил прочь от неё.

По мере того, как расстояние между ним и Аней, стоящей на месте в полной прострации, увеличивалось, пластика возвращалась к Спириту. Он исчез за углом уже грациозным, как рысь.

Аня осталась одна. На неё, как коршун, падал сумрак. Она не знала, что подобает в данной ситуации, смеяться или недоумевать. Она сомневалась, что выберется отсюда до полной тёмноты. Пришлось несколько раз возвращаться, чтоб держаться правильного направления, и дальше идти вкругаля, по более-менее знакомым улицам. Спрашивать дорогу у редких прохожих ей было стыдно перед самой собой, всё-таки выросла тут.

Представлялось, как он смешно, как ребенок, убежал от неё. Как назначил свиданье во сне. Ещё и прозрачные часы, Макс, сверкающий под солнцем снег.

Он был, по виду, очень одинок. Наверное, несчастен. Возможно, никогда не знал женщин, хотя был, пожалуй, даже старше Макса. Он, вроде бы, мог делать вещи, которые и вообразить было трудно.

Пару лет назад Аню поставили бы в тупик чудеса, которые как будто удавались ему. Но теперь...  На страницы наиболее смелых журналов и газет вместе с набирающей силу критикой всем приевшихся, но незыблемых порядков тоненькой струйкой полились рассказы о таинственном и неизученном. Экстрасенсы, телепаты. Вероятно, этот парень был один из них.

Аню немного разочаровало, что он не занимался спиритизмом в традиционном смысле, не общался с душами, отделёнными от тела и  живущими вечно. Её с ранних лет учили, никаких душ нет. Не то, чтобы она особенно рьяно на этом стояла, но привыкла  думать, что это так. Столкновение  с этим человеком незаметно пробудило в ней неожиданную готовность убедиться в обратном. Теперь было немного жаль.