Вещие сны - [38]

— Совпадает… кажется.

— Тогда всё становится ещё интереснее, — без тени улыбки на лице проговорил Юкава.

4

О своём алиби Такако Ядзима заявила ровно через неделю после гибели мужа.

В полицейское отделение Хисамацу, занимавшееся расследованием инцидента, она пришла сама и показала следователю маленькую бумажку. По её словам, это был чек из того самого кафе, где она пила чай во время убийства. Все эти несколько дней она думала, что выкинула его, но внезапно обнаружила на дне сумочки. Датирован тот чек был и правда тринадцатым числом, время оплаты — 18:45. Кафе называлось «Рефрен». Проверить подлинность чека и обстановку в кафе снова выпало Кусанаги и его младшему напарнику Маките.

Кафе «Рефрен» располагалось в Третьем квартале Гиндзы. На втором этаже с огромными окнами, из которых хорошо просматривалась вся улица. Обставлено заведение было с претензией на пафос и аристократизм. После рассказа Такако о том, что она забрела туда совершенно случайно, Кусанаги ожидал, что это будет нечто вроде кафе-террасы, но он ошибся и чувствовал себя не очень уютно. То, что она забыла заведение, которое так просто найти, тоже казалось немного странным.

— Ах, эта дамочка? Как же, заходила к нам, точно! — сказал молодой хозяин кафе в красивой белой рубашке на загорелом теле, когда Кусанаги показал ему фотографию Такако Ядзимы.

— Вы уверены?

— Да, конечно! Когда это было… Кажется, в прошлый четверг.

То есть тринадцатого числа.

— Но почему вы так хорошо её запомнили? Всё-таки у вас каждый день столько посетителей.

— Да просто я и сам хотел бы её найти, — сказал хозяин. — Она тут кое-что забыла.

— Забыла?

— Секундочку!

Он прошёл к кассе и вернулся с маленьким конвертом в руках. И на глазах Кусанаги с Макитой достал оттуда старенький компакт-диск.

— Вот, забыла это на стуле и ушла. Я подумал, может, придёт забрать, вот и храню.

— А давайте мы ей передадим.

— Буду вам очень признателен!

— И тем не менее, — добавил Кусанаги, — вы уверены, что не ошиблись? Взгляните ещё раз. Это точно она?

Хозяин ещё раз всмотрелся в снимок.

— Да, никакой ошибки! — подтвердил хозяин, возвращая фото. — Дело в том, что в тот день у нас было ещё одно происшествие. Хотя, конечно, называть его так — преувеличение.

— А что случилось?

Перед тем как ответить, хозяин оглянулся по сторонам, а потом наклонился к ним и понизил голос.

— В напитке у этой дамочки обнаружилось насекомое.

— Насекомое?

— Муравей. В её чае со льдом.

— И что она? Закричала от ужаса?

— А вот и нет! — Хозяин покачал головой. — В тот момент я как раз был поблизости, она подозвала меня и тихонько сообщила, что случилось. Благодаря чему другие клиенты ничего не услышали и не подняли скандал. Разумеется, её напиток я сразу же заменил.

«Почему же Такако не рассказала эту историю в полиции?» — гадал Кусанаги. В конце концов, можно не помнить место и название заведения, но, если тебе нужно алиби, эта история прекрасно бы его обеспечила!

— Но в таких ситуациях, — вставил Макита, — с клиента обычно не берут платы за напиток, не правда ли?

— Совершенно верно. Но она сказала, что клиент должен платить в любом случае. Ну, я не стал спорить и деньги всё-таки взял.

«Должен платить в любом случае»? — повторил Кусанаги, глядя, как посетители расплачиваются у кассы. И получают чеки.

Ей просто нужен был чек, разве нет?

Выйдя из кафе, они отправились в дом Ядзимы. Такако уже вернулась домой.

Увидев забытый компакт-диск, она пускай совсем чуть-чуть, но обрадовалась.

— Так вот где я его забыла! Никак не могла вспомнить, где именно.

Кусанаги решил проверить историю про муравья в её чае. Судя по её лицу, она вспомнила об этом только сейчас.

— И действительно, что-то припоминаю. Почему не вспомнила раньше? Да, в мой стакан попал муравей. А не рассказывала, наверное, потому, что не думала, что это имеет какое-то значение.

— Вспомни вы эту историю раньше, вам не пришлось бы столько раз мотаться в полицию, — сказал Кусанаги.

— Это верно. Видимо, я и вправду не в себе последнее время, извините, — проговорила она, опустив голову.

Когда Кусанаги с Макитой вышли на улицу, они увидели Акихо, которая возвращалась из школы, и Кусанаги вспомнил, что эта девочка — единственная, от кого он ещё не услышал ни слова.

— Эй! — позвал он её. Она с опаской остановилась.

— У тебя уже уроки закончились? — с улыбкой спросил он.

— А вы уже нашли преступника? — угрюмо поинтересовалась она. «Очень взрослым тоном», — невольно отметил Кусанаги.

— Очень многое нужно проверить, пока выясняем. Если тебе есть что нам сообщить — может, поделишься?

Она скептически скривилась.

— Взрослые всё равно не верят моим рассказам.

— Ну что ты, это не так. Хочешь о чём-нибудь рассказать?

Акихо посмотрела на Кусанаги в упор.

— Вы ни за что не поверите.

— Да почему же? Обещаю, что я — поверю.

На её лице отразилась нерешительность. Но затем она всё же заговорила.

В её историю и правда было трудно поверить взрослым. Примерно с середины рассказа Кусанаги только и делал, что задумчиво хмыкал.

Шаровые молнии? Девочке явно это привиделось. А кроме того, Кусанаги нутром чуял: к убийству эта история не имеет ни малейшего отношения.