Вещественные доказательства - [8]

— Повезло тебе, паря. Кира Яковлевна чуткость проявила, борща налила. А то, говорит, заморишь своего жильца пельменями. Чудно рассуждает! Это же первейший продукт, отрада холостяка. Холостяк только и держится пельменями. А прекрати их выпускать, тут такое начнется… Кошмар!

— Я вижу, тебя этот кошмар уже засосал. Скоро женишься?

— Я? Да ни за что на свете! Женятся те, кто не может жить без домашней кулебяки, а я к грубой пище привык.

— Не надо вилять. Ведь готовишься?

— Готовлюсь… в район перебраться. Вот последний экзамен сдам, мотоцикл соберу и умчусь.

— Между прочим, давно мог бы. Не обязательно иметь мотоцикл с коляской.

— Эва, сказал! А Надю куда?

Проговорился Борев, да уж поздно.

— Кстати, насчет коляски — величайший секрет. Об этом ни один человек на свете не знает.

— Ладно, сохраним твою тайну. Хотя я лично не советовал бы тебе ехать. Ну чем ты в районе заниматься будешь? Растратами в пивных ларьках? Закиснешь.

— Авось не закисну… Ты вот насчет пивного ларька проехался. Активной ларек — что твой сейф. Сидит в этом фанерном сейфе человек и принимает наличность. Очередь к нему длиннее, чем в коммунальный банк. За квартиру идут платить после десятого напоминания. А про пиво никому подсказывать не надо.

— Сами бегут?

— Иной, конечно, не только бежать, а идти как следует не может. Спотыкается на каждом шагу, но все-таки бредет! И уж если дотащится, будь уверен, его обслужат! И все с улыбкой, с шуткой, с прибауткой. Подряд все пивные ларьки обойди, ни одного хмурого продавца не увидишь.

— Хмурые — это в магазине «Одежда».

— Точно. А в пивных ларька — весельчаки, как на подбор. Да и как тому продавцу не быть веселым, если сам он и зав, и пом, и кассир, и бухгалтер! Над ним только бог, а с богом всегда договориться можно… Так что ошибаешься: пивной ларек — сто́ящий объект для криминалиста.

— Согласен, сто́ящий. Но только с одной точки зрения. Иногда, чтобы попасть в ларек, надо кое-кому из начальства сунуть барашка в бумажке. Вот этот процесс меня и интересует.

— Эва, заладил: взятка да взятка! Столько ты шаманства развел вокруг нее, просто жуть!

— Да пойми, Борев, дело это тонкое. Передача взятки происходит совсем не так, как вручение премий или почетных грамот. Скажи, читал ты когда-нибудь в газете такой отчет: «Вчера в Доме культуры работников бытового обслуживания состоялось вручение взяток по итогам четвертого квартала. Наиболее крупные взятки выпали на долю начальника отдела снабжения Икса, управляющего Игрека и старшего ревизора Зета. Лицо, вручавшее взятки, тепло поздравило взяточников и пожелало им новых творческих успехов». Нет, такой заметки ты не читал и никогда не прочтешь. Взятка, как сова, не переносит дневного света. Влюбленные ищут уединения, взяточники — тоже. Вручение взятки — дело столь же интимное, как… Впрочем, тебе такие вещи рано слушать. Заведешь вот коляску, тогда другое дело.

— Далась тебе эта коляска! Назло тебе не буду покупать!

И для вящей убедительности Борев пребольно пнул одну из нас ногой: не надо, мол, мне никакого мотоцикла с коляской. Но разве обманешь Немцова?

— Купишь! У тебя сегодня вечером опять свидание?

— Нет.

— Ладно, пошли, на работу опаздываем. А свидание у тебя все-таки состоится. Пойдешь сегодня в «Унжу». И посмотришь, чем будет заниматься в девятнадцать ноль-ноль Сербин из восемнадцатого номера.

— В «Унже» дельцов много живет.

— Да. И какими деньгами ворочают! Первое место в городе по денежному обороту почта гостиницы занимает. Плывут деньги со всех сторон.

— А куда потом деваются, никто не знает.

— Вот именно… Слушай, поговори с Дарьей Федоровной. Она тетка острая и депутат. Может, что подскажет… Словом, сегодня вечером марш в «Унжу». Запомнил?

— Я-то запомнил. Но имей в виду, товарищ старший следователь, применяя в отношении меня грубый нажим, вы возрождаете уже осужденные методы…

Поцапались они и ушли, но тут же Немцов вернулся. А с ним Кира Яковлевна — хозяйка квартиры и секретарь областной прокуратуры. И произошел между ними такой разговор:

— Простите, Кира Яковлевна, забыл поблагодарить. Чудесный борщ был!

— Я вас, Виктор, не за тем задержала, чтобы благодарности выслушивать… Приходила супруга Петра Никанорыча и просила передать, что в Приунженск приехал один человек…

— Кто такой?

— Не задавайте вопросы слишком поспешно! Этому вас тоже, кажется, учили?

— Виноват, больше не буду.

— Человек тот вместе с Петром Никанорычем в армейской разведке служил. Узнал, что с его фронтовым другом несчастье, и приехал. В живых не застал, так теперь хочет хоть его доброе имя защитить.

— И пошел обивать судебные пороги?

— Нет, дорогой мой, должна порадовать вас. У него хватило ума не делать этого. Он решил действовать каким-то другим путем.

— Скажите, как я могу связаться с ним?

— А разве я знаю? Он же разведчик. Хотя и бывший. Ждите, может быть, он вам пришлет открытку. Или почтовых голубей. Так, кажется, в кино бывает?

Хлопнула, наконец, дверь, скрипнул в замочной скважине ключ. Они ушли, а мы остались одни, чтобы вдоволь насладиться желанным покоем перед жестоким испытанием, которое готовят нам районные пути-дороги…