Весенние заморозки - [11]

Сам Эрик упорно считал, что кто-то из наследников Ровенда Великого еще не ушел, хоть и терялся в догадках, кто бы это мог быть. К этой мысли его привел сам Дегарт ЭахТислари, когда Эрик был еще юношей, а потом, после проводов Маргена, подтвердил Уивер ЭахТислари, в ту пору уже Верховный прорицатель.

-Ты узнаешь, Эриох, что остался последним - в свое время. - вот что он сказал.

Почему-то его тогда не удивили слова 'остался последним'. Он вовсе не планировал наследовать Ровенду Великому. В этом он был похож на всех ЭахВеррелов до него: самая младшая ветвь в роду никогда не зарилась на императорский трон и жила в империи жизнью арденских аристократов, уважаемая, конечно, за происхождение от Ровенда и древность рода. Даже Мелгер Убийца их не трогал: счел бессмысленным, да и боялся. ЭахВеррелы были не только родовиты, но и сильны. Князья Эридара стояли на страже покоя империи, по мере своих сил.

Вечером старик оживился, и то был верный признак окончания ожидания Эрика.

-В мире бывают времена для героев, Эриох. Время Кастая. Время Аори. Время Серого волка. Но может не найтись героя для времени. Это пророчество Эриака. Прощай.

Миакринг, похоже, устал нетерпеливо ходить по пирсу и просто сидел, свесив ноги в меховых сапогах над водой и положив подбородок на низкие перила. Уткнувшийся в доски настила меч неуклюже торчал рукоятью в сторону, оттягивая пояс.

Он оказался охотником на бобров. Старик был его слугой, а раньше слугой его родителей, съехавших на старости лет в Скейр. Они рассказывали, что когда прадед его поселился на этом озере и начал ловить бобров, Старший уже жил здесь и уже был стар.

Погребальный костер быстро и весело сожрал иссохшее подношение, потрещал напоследок и угас. Эрик попрощался с охотником и пошел на север вдоль берега озера.

Серый волк, Серый волк... Как там дальше в песенке поется?

Это сколько же ему лет? Все триста пятьдесят. Живая легенда. То есть уже мертвая. Сейчас таких уже и не осталось. Вот на рассвете Ровендии такой ходячей истории в каждом княжестве было пруд пруди. Долог век Старших.

Сын Эргана Второго, последнего герцога Риммарави. Непокоренный, молодой и очень злой. Страшная сказка, которую миакринги рассказывают своим детям, когда умолкают воспитатели-ардены. Живая душа Старшего народа. Герой, которому не стать примером для подражания, ведь был избран не его путь.

Лес поредел на всхолмье, и Эрику открылись горы во всей их красе. Не было им имени. Прямо перед ним вспарывали небеса два гигантских пика. Левый был выше, правый - массивнее. Одна из этих гор была Звездным пиком. Там жили боги. Но которая - не знали даже Прежние. За ними тянулись еще хребты, но отсюда их было не видать. Дальше лежал Эггор. Чтобы попасть туда, надо было объехать горы с запада.

Эрик взобрался на гребень невысокого холма, пытающегося тягаться с близкими горами своей формой, и всмотрелся в светло-серый уступ между двумя гигантами. Его острое зрение никогда его не подводило: он увидел маленькую белую точку. Случалось, он видел ее и раньше, проезжая здесь.

Легенда. Бог Синрик, вестник богов, друг людей, всегда появляется на этом уступе, когда поблизости есть потомок Ровенда Великого. И такой потомок может подойти к уступу и поговорить с богом. Эрик никогда этого не делал. Незачем - ему ничего не надо от бога. А то, что надо, он узнает от Верховного прорицателя, когда придет час ему искать свою судьбу. Час пришел, и он пройдет мимо Звездного пика. Одно пророчество он уже слышал. Двух, включая слова Уивера ЭахТислари - не те, давние, а за которыми он едет в замок Скассл, - ему хватит.

Долгим и скучным был его путь. Лишь вздохнула раз свободно душа, когда вступил он в колонный зал соснового бора, которым укрыт Эггор, страна свободных арденов. Кончена его служба завоевателям. Возможно.

Только тоскливо и холодно ему было мартовскими вечерами. Людей он не встречал и одиноко грелся в сумерках у костра. Жарил собранные в пути грибы и ел их, иногда разнообразя меню дикой уткой. Шел, неторопливо и уверенно, весь день, но не так, как шагает герой к своей судьбе, а как идет странник, самый что ни на есть обыкновенный. И не радовало, одиночку по жизни, одиночество. Так, минуя поселения изгнанников на берегах озера Орри, до самого замка Скассл.

Ближе к замку хвойный лес стал чередоваться с березовыми рощами, и возвышались гордые зубчатые стены меж голых ветвей и маленьких озер стоячей воды, больше характерных для Сиккарты, но не для берега Великого Восточного Океана. Вошел Эрик в открытые ворота беспрепятственно. Стражники не задали ему ни единого вопроса. Они не были охраной - никого не боялся Круг прорицателей. Больше сам Круг наводил ужас на невежественные умы, для которых ясновиденье и колдовство в одном ряду стояли. Эрик миновал внутренний двор и прошел сквозь стену, иллюзорность которой давно уже перестала его интриговать.

Замок Скассл был самым древним сооружением в человеческом мире. Эльфы строили.

Выйдя за стену, он оглянулся по привычке. Ни стен, ни двора. та же местность, что и за стенами замка. Но здесь всегда конец апреля. Башня Верховного прорицателя в центре большой поляны, в пять этажей, флигель для стражи и прислуги, двухэтажная пристройка библиотеки.