Весенней гулкой ранью... - [2]
порогу, к родным полям и пущам. Так вышло и в последний год его жизни, когда
перед мысленным взором поэта вновь ожили впечатления далеких дней.
Изба крестьянская.
Хомутный запах дегтя,
Божница старая,
Лампады кроткий свет.
Как хорошо,
Что я сберег те
Все ощущенья детских лет.
Это о селе, где родился и рос он, "мальчик... желтоволосый, с голубыми
глазами".
- Ничего особенного в нашем Константинове не замечалось, - рассказывает
младшая сестра поэта Александра Александровна. - Тихое, чистое, зеленое,
посредине - церковь. В зимнюю непогоду с колокольни раздавались глухие удары
колокола - спасительный сигнал для тех, кто попал в беду.
(Я слушаю Александру Александровну и думаю: "Ах, если бы удары этого
колокола могли донестись до ленинградской гостиницы "Англетер" в ту морозную
декабрьскую ночь двадцать пятого года, когда с душой поэта там "стряслась
беда"!")
- Отец наш Александр Никитич и мать Татьяна Федоровна из-за семейных
неурядиц несколько лет жили порознь: он - в Москве, она - в Рязани. Сергея
же взял к себе в дом Федор Андреевич Титов, наш дед по материнской линии.
Начало жизни будущего поэта...
Вчитываюсь в стихи и автобиографические заметки Есенина, листаю
страницы воспоминаний родных поэта, друзей его детских и отроческих лет... И
передо мной одна за другою проходят картины прошлого русской деревни...
В полутемной горнице - смиренные, все в черном, монашки. Слепцы с
посохами в костлявых руках. То приглушенно, то отчетливее звучат духовные
стихи о прекрасном рае, о сладчайшем Исусе, о светлом госте из града
неведомого...
Субботний день. Дедушка с иконописным лицом, одетый по-праздничному,
усаживает рядом с собой внука и певучим, чуть с хрипотцой голосом произносит
первые слова священной истории...
Лес. Канавистая дорога, отороченная по краям лопухами вперемешку с
пыреем. Где-то там, за высокими деревьями, - Радо-вецкий монастырь. Бабушка
ведет малолетнего внука на поклон "перед ликом спасителя". Мальчик, держась
за ее палку, едва не падает от усталости, а бабушка приговаривает:
- Иди, иди, ягодка, бог счастье даст. Это было.
Но было и другое, перед чем меркли лампады, стихали заунывные голоса
слепцов и монашек, - свет зари в полнеба, белый дым над садами, призывный
крик коростеля да песня косарей за Окой...
"Уличная... моя жизнь была не похожа на домашнюю", - потом заметит
Есенин в одной из автобиографий. А в другой как бы добавит, что детство его
"такое же, как у всех сельских ребятишек". Скрытные набеги на помещичий сад, рыбалка, лазанье по деревьям - смотреть грачиные гнезда, скачка на лошадях,
костры в ночном среди лугов за небыстрой рекою, купание...
Исподволь открывался перед Сергеем чудесный и таинственный мир, полный
многоцветных красок и живых звуков. Удивительное попадалось на каждом шагу.
Ночью, при тихой погоде, луна стоймя стояла в воде. Когда лошади пили,
казалось, они вот-вот выпьют и луну. Сергей радовался, видя, как она вместе
с кругами отплывала от их ртов...
Сосна возле лесной дороги была похожа на старуху - согнулась и идет
себе вдоль расхлябанной колеи, не торопится...
Курчавое облако напоминало барашка, луна - хлебную ковригу, а звезды -
белокрылых ласточек...
Позже он напишет о родных местах:
О край разливов грозных
И тихих вешних сил,
Здесь по заре и звездам
Я школу проходил.
Но школой были не только заря и звезды...
2
Наверно, у каждого человека в детстве бывает своя Арина Родионовна.
Доброй спутницей маленького Сережи стала его бабушка Наталья Евтеевна,
человек добрый, ласковый. Это вокруг нее в долгие зимние вечера собирались
соседские ребятишки, о чем стихотворение внука:
Опостылеют салазки,
И садимся в два рядка
Слушать бабушкины сказки
Про Ивана-дурака.
Сестра поэта Екатерина Александровна вспоминает, что до сказок Сергей
был большой охотник. А охота к сказкам, по наблюдению Белинского, всегда
есть первый признак в ребенке присутствия фантазии и наклонности к поэзии.
В автобиографии (1923) читаем: "Стихи начал слагать рано. Толчки давала
бабка. Она рассказывала сказки. Некоторые сказки с плохими концами мне не
нравились, и я их переделывал на свой лад".
"Рано", судя по другим автобиографиям, - это в 8-9 лет. Примерно о том
же времени идет речь и в стихотворении "Мой путь":
Тогда впервые
С рифмой я схлестнулся.
От сонма чувств
Вскружилась голова.
И я сказал:
Коль этот зуд проснулся,
Всю душу выплещу в слова.
"Тогда" - 1905-1906 годы: "...империя вела войну с японцем". Есенину
10-11 лет. Он ходит в Константиновское земское четырехгодичное училище.
Самые первые пробы его пера не сохранились. А как любопытно было бы
прочитать заново придуманные концы сказок и стихотворения о сельской
природе.
Стихи, которые двенадцатилетний Сережа показывал своему дружку Коле
Сардановскому, - написанные "на отдельных листочках различного формата...".
В училище был детский хор, и Сергей там пел. Пристрастился к чтению
Пушкина, Некрасова, Никитина... Вместе с одноклассниками увлекался книжками
о знаменитых сыщиках - Нате Пинкертоне и Шерлоке Холмсе.
В мае 1909 года Есенин окончил училище и поступил во второклассную
Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.
«Санньяса» — сборник эссе Свами Абхишиктананды, представляющий первую часть труда «Другой берег». В нём представлен уникальный анализ индусской традиции отшельничества, основанный на глубоком изучении Санньяса Упанишад и многолетнем личном опыте автора, который провёл 25 лет в духовных странствиях по Индии и изнутри изучил мироощущение и быт садху. Он также приводит параллели между санньясой и христианским монашеством, особенно времён отцов‑пустынников.
Татьяна Александровна Богданович (1872–1942), рано лишившись матери, выросла в семье Анненских, под опекой беззаветно любящей тети — Александры Никитичны, детской писательницы, переводчицы, и дяди — Николая Федоровича, крупнейшего статистика, публициста и выдающегося общественного деятеля. Вторым ее дядей был Иннокентий Федорович Анненский, один из самых замечательных поэтов «Серебряного века». Еще был «содядюшка» — так называл себя Владимир Галактионович Короленко, близкий друг семьи. Татьяна Александровна училась на историческом отделении Высших женских Бестужевских курсов в Петербурге.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.