Весёлый третий - [3]
— Как же это у тебя? Разве я рассказываю про босоножку и про скрипочку, которая чуть больше ложки?
Тут Нина Дмитриевна сделала им замечание. Вера подождала немного, а потом продолжала:
— Конечно, это не ты рассказывал про босоножку и про скрипочку. Поэтому ты хотел сказать, что у тебя от меня голова болит, понимаешь? У тебя от меня. А сказал «у тебя от меня». Наоборот.
— Как же наоборот? Хотел «у тебя от меня», и сказал «у тебя от меня», разве это наоборот?
— Конечно. Ведь не у тебя от меня… нет, как раз у тебя. Подожди, это ты меня запутал. — Вера оглянулась на Нину Дмитриевну. — Раз болит у тебя, то ты должен сказать: «У меня от тебя». Понял?
— Здравствуйте! Сама напутала. И перестань, а то и правда боловная голь.
Вера фыркнула на весь класс и раскатилась смехом. Нина Дмитриевна сердито постучала карандашом.
— Пересядь на последнюю парту, — сказала Вере.
— Это не я, Нина Дмитриевна. Это Чижов сказал «боловная голь».
— Пересядь, Чижов. Что это такое?
— Нет, Нина Дмитриевна! — закричала Вера. — За что же Чижова? Это я. Он просто сказал: «боловная голь», а засмеялась я. Нечаянно.
— Боловная голь! — обрадовался Гиндин. Он сразу бросил свою ручку и повернулся к Шурику. — Чего это «голь?»
Шурик сидел красный и скорее хотел пересесть на последнюю парту, чтобы его не видели, но Вера схватила его за рукав и не пустила.
— Это не он, Нина Дмитриевна. Он только сказал «боловная голь» — значит, головная боль. Ну голова болит. Он просто волновался и перепутал.
— Отчего же он волновался? — спросила Нина Дмитриевна.
— Ну… просто так, наверно.
— И голова у него болит просто так?
— Да, — ответил Шурик тихо.
— Нет, голова от меня — сказала Вера. — Я лучше пересяду! Она собрала свой портфель, но тут как раз прозвенел звонок.
А урок был последний.
— Вот как хорошо, — сказала Вера. — Всем еще собираться, а я уже готова. Давай я тебе помогу, а то ты опять что-нибудь забудешь.
Вообще-то Вера хорошая, добрая девочка, только вот говоруха. Нет, пожалуйста, пусть говорит. Говорить всегда интересно. Просто зачем же на уроках? Другие все-таки на переменах больше всего разговаривают. Может, она как-то наоборот устроена? Тогда разве она виновата?
Шурик думал об этом, пока шел из школы. Потом мимо проехал парень на мотоцикле, и Шурик стал думать про этот мотоцикл. Велосипед хорошо, а мотоцикл еще лучше, потому что педали не крутить. Сиди себе просто так, ничего не делай… и будешь ехать, ехать… Сначала по улицам, потом по полям и лесам, по долинам и по взгорьям, потому что выедешь за город. Потом по болотам. Тут Шурик опомнился. Нет, по болотам не пойдет. По болотам что-нибудь другое надо. Тут Шурика догнал Гошка Сковородкин, и они пошли вместе.
А дома опять вспомнилась Вера, и сразу все как-то стало понятно. Ничего в ней такого нет. Ученица самая обыкновенная. Вся причина в том, что урок-то сорок пять минут, а перемена — десять. Вот если бы наоборот было — другое дело. Урок бы всего десять минут, а перемена сорок пять. Конечно, она говорила бы на перемене. Сорок пять минут разговаривать! Тогда, ясно, десять минут и помолчать можно. Ну и вообще, до чего бы хорошо было! И почему это так не сделают?
Дежурные остались убирать класс.
— Эй, моя щетка самая главная, — объявил Шурик. — Из девятого «А». Вот на ней метка.
— А у меня из десятого! — крикнул Гошка и ткнул Шурика черенком в грудь. Начался бой.
— Хватит вам! — закричала Вера.
Потом щетки превратились в копья и летали по всему классу. Когда сшибли глобус со шкафа, Гошка сказал:
— Все. Давайте подметать.
Щетка все время застревала под партами, громыхала, а выметала только середину. По краям и в углах оставался сор.
— Что ты все на коленках ползаешь? — спросил Шурик.
— Да бумажки выковыриваю. У меня щетка совсем не метет.
И правда, Гошка вытащил целую кучу бумажек и стал их зачем-то ворошить. Девочки торопили, а он все копался, а потом вдруг зажал какую-то записку в руке. Шурик увидел, как рыжие Гошкины брови дрогнули и столкнулись друг с другом у переносья. После этого Шурик выскочил за Гошкой из класса и спросил тихо:
— Что?
Сковородкин потащил Шурика в угол, за раздевалку. В углу было темно, но все равно разобрали: «Шпион шпионил…» Дальше оторвано. А ниже: «Шурша шагами, швырнул шпагу швейцару…» После этого полторы строчки густо зачеркнуты. Гошка вцепился в записку. Красные ресницы его дрожали.
— Видал? «Шпион шпионил. Шурша шагами, швырнул шпагу швейцару».
Строчки запрыгали в Гошкиных руках, он прижал их чернильным пальцем. Дальше удалось прочесть: «Шум школы… Шепелявый шепот Шмелевой». А в конце непонятное слово «Шамба-бамба».
— Какой Шмелевой? Ольки? — спросил Шурик.
Гошкины глаза светились, как у филина. Когда он навел их на Шурика, Чижову стало как-то не по себе.
— Конечно. Кто же еще Шмелева?
Сковородкин был весь красный, на носу у него, прямо на веснушки, сели капельки пота.
— Записка тайная, понял? — шептал он прямо в лицо Шурику. — Она, Шмелева, потеряла. От шпиона, который шпионил.
Шурику тоже стало жарко.
— Стой ты, — сказал он. — Не божет мыть. (Значит, «не может быть».) Шмелева — трусиха.
— Притворяется, — прошептал Гошка над ухом. — Шпионы всегда притворяются.
Рассказы о дошкольниках, о их проблемах, о выдуманных животных и человечках.Близнецы (Лилька и Антон, Оригинальный снимок, Снегурочка, Пещерные жители, Язык пересидел, Туфля в сметане, Старик Нептун)Буль-Буль (Кто это — Буль-Буль? Буль-Буль мешает делать уроки, Буль-буль помогает делать уроки, Буль-Буль — иностранец, Плаванье, Удивительный фокусник Буль-Буль, Буль-Буль — полярник, Где Буль-Буль? Здравствуй, Буль-Буль!)Стеклянная антилопаВигошаПриходиНиколка в затрудненииМишка счастливыйПолчаса без мамыДень рожденияДвоюродная сестраВитина победаЗеленое болотцеПегашкин маскарад.
Трогательная повесть о девочке, которую воспитали отец и бабушка, о переживаниях по поводу отсутствия в ее жизни мамы, о первой влюбленности.
Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.