Весёлый Пушкин, или Прошла любовь, явилась муза… - [5]

* * *

После выпуска из лицея всем выпускникам было назначено жалование: титулярным советникам по 800 рублей, коллежским секретарям по 700 рублей авансом до поступления на штатные места. Пушкин, выпущенный коллежским секретарем, получил такую же сумму, как все, и был определен в Государственную Коллегию Иностранных Дел. Однако его ученической мечтой была служба кавалерийским офицером. Сергей Львович отказывал сыну по причине недостатка средств и соглашался только на поступление сына в один из пехотных гвардейских полков. Пушкин-выпускник очутился в таком положении, в каком часто находятся молодые люди, возвращающиеся под родительский кров из богатых и роскошных учебных заведений: будущее обещает прекрасные перспективы, но мелочная скупость и скаредность родителя жестоко разбивает юношеские мечты. Молодой Александр не мог ничего изменить, но довольно оригинально издевался над скупердяйством отца. Однажды Пушкин катался на лодке в обществе гостей, где находился и Сергей Львович. Погода стояла тихая, вода была прозрачная, отчетливо было видно каменистое дно. Александр вынул несколько золотых монет и одну за другой стал бросать их в воду, любуясь падением и медленным погружением поблескивающего злата под красноречивым взглядом отца, наслаждаясь его вынужденным молчанием и беспокойным поведением.

* * *

Павел Исаакович Ганнибал (родственник Пушкиных и их сосед по имению) был человек веселый и озорной. Во главе импровизированного хора своих многочисленных деревенских родственников, вооруженный бутылкой шампанского, постучал он как-то утром в дверь комнаты, предоставленной приехавшему к нему на именины Александру Пушкину. Как только заспанный, с растрепанными кудрями Пушкин появился в дверном проеме, родственник пропел ему торжественно куплет собственного сочинения:

Кто-то в двери постучал:

Подполковник Ганнибал,

Право слово Ганнибал,

Пожалуйста, Ганнибал,

Свет-Исакыч Ганнибал.

Сделай милость, Ганнибал,

Тьфу ты, пропасть, Ганнибал!

Пушкин, чувствуя родственную душу весельчака и любителя экспромтов, потянулся к дяде. Однако встречный любовный интерес к девице Лошаковой со вставными зубами, весьма спорной внешности, чуть не разрушил родственные отношения и толкнул Александра Сергеевича вызвать дядюшку на дуэль как соперника. Вспыхнувшая бурная ссора родственников закончилась через несколько минут новыми увеселительными сюрпризами и танцами к огромной радости девицы Лошаковой и облегчению других гостей. За ужином Павел Исаакович поднял бокал и с притворной важностью произнес:

Хоть ты, Саша, среди бала

Вызвал Павла Ганнибала,

Но, ей-богу, Ганнибал

Ссорой не подгадит бал!

Пушкин, сраженный обаянием дяди, тут же бросился к нему в объятия под радостные возгласы приглашенных на торжественный ужин.

* * *

«Он познакомился с нами и стал довольно часто посещать нас. Мы с матушкой от души его полюбили. Угрюмый и молчаливый в многочисленном обществе, Саша Пушкин, бывая у нас, смешил своею резвостью и ребяческою шаловливостью. Бывало, ни минуты не посидит спокойно на месте, вертится, прыгает, пересаживается, перероет рабочий ящик матушки, спутает клубки гарусу в моем вышиванье, разбросает карты в гранпасьянсе, раскладываемом матушкою… «Да уймешься ли ты, стрекоза! – крикнет, бывало, моя Евгения Ивановна, – перестань, наконец!». Саша минуты на две приутихнет, а там опять начинает проказничать. Как-то матушка пригрозилась наказать неугомонного Сашу: «Остричь ему когти», – так называла она его огромные, отпущенные на руках ногти. «Держи его за руку, – сказала она мне, взяв ножницы, – а я остригу!». Я взяла Пушкина за руку, но он поднял крик на весь дом, начал притворно всхлипывать, стонать, жаловаться, что его обижают, и до слез рассмешил нас… Одним словом, это был сущий ребенок, но истинно-благовоспитанный», – вспоминала А. В. Каратыгина, известная трагическая актриса, общение с молодым Пушкиным.

* * *

С этой же дамой связан забавный случай посещения Пушкиным Большого театра. В 1818 году после перенесенной болезни, в ходе которой ему обрили голову наголо, Александр Сергеевич для посещения публичных мест носил парик. Искусственные волосы ему совсем не шли, а, скорее, придавали шутовской вид. Находясь в ложе с Каратыгиной во время спектакля в кульминационный момент патетической сцены, жалуясь на жару, он снял парик и стал им обмахиваться, как веером… Сидевшая публика напротив и поблизости рассмеялась, чем сбила общий настрой и драматизм спектакля. Каратыгина попробовала унять шутника, но он в ответ притворно упал на пол, затем сел, прячась за барьер, нахлобучил парик как шапку на голову и просидел в таком виде весь спектакль, отпуская шуточки по поводу особой проникновенности пьесы и «блестящей» игры актеров.

* * *

Вильгельм Кюхельбекер обладал нелепой и смешной внешностью: длинный, нескладный, худой, с удивленно округленными глазами. Характер был под стать внешности – обидчивый, вспыльчивый, самолюбивый. Прозвище среди лицеистов носил – Кюхля. Ко всем своим выпуклым и оригинальным чертам личности Кюхля еще имел неосторожность писать бездарные стихи и, как водится, становился мишенью для дружеских насмешек Пушкина и других лицеистов. Способность же Александра Сергеевича подшучивать над своими товарищами была хорошо известна. Однажды поэт заболел и лежал в лазарете. Там он написал «Пирующих студентов» и пригласил близких приятелей послушать новинку: