Веселые истории про Антона Ильича (сборник) - [7]

К вечеру Антон Ильич собрался силами и решился пойти к Инне, попрощаться и извиниться за вчерашнее, которого он сам толком не помнил. Дверь открыла блондинка.

– Вы кто? Α-a, да, да, к Инне. Вы знаете, она… Ну хорошо, заходите.

Антон Ильич прошел в дальнюю комнату. За столом спиной к нему сидела Инна. Она, казалось, не услышала, как он вошел, как поздоровался, как извинялся. Она сидела, не оборачиваясь, держа в руках какую-то бумажку. Антон Ильич подошел ближе и тут только заметил, что девушка плачет. Она посмотрела на Антона Ильича невидящим взглядом и протянула ему бумажку. Он прочитал следующее:

Dear Inna,

The circumstances make me come back to London really urgently. When you open this letter I am going to be on my way to airport. I am sorry that our love was so short. And more than that I am sorry that I was not strong enough to tell you about this yesterday. But believe me, my dear, it is better for both of us. I hope my departure will not make you upset too much. At least that fat guy will not let you get bored. What is left for me is just sweet memory about the hottest girl from remote cold Russia.

Yours;

Mathew[2]

Антон Ильич положил записку на стол и вышел. На душе у него было спокойно и немного грустно.

Возвращаясь к себе, он заметил у дверей своего номера женскую фигуру. Подойдя ближе, он узнал вчерашнюю незнакомку.

– Я пришла узнать, как Вы себя чувствуете, – как бы оправдываясь за свой приход, сказала она.

– Прекрасно, – честно ответил Антон Ильич. – Я уже излечился. Так это Вы вчера помогли мне…

– Да-да, я…

– Проходите, – пригласил Антон Ильич. – Как хорошо, что завтра уже домой.

– Вам здесь не понравилось?

– Понравилось, конечно, но это все не для меня. По мне так в январе должна быть зима с морозами и вьюгой, чтобы потом пришла весна с солнцем и теплом… А здесь – все одно… Пустыня…

Глаза незнакомки смотрели на Антона Ильича с необычайной теплотой и нежностью. «Откуда она появилась? – спрашивал себя Антон Ильич. – Слава богу она не наряжена как кукла. И взгляд у нее такой чистый и искренний…»

– Ну это я так, знаете ли, преувеличиваю. А вообще-то мне здесь понравилось. Очень.

Столичные привычки

Август в этом году выдался чудным.

Не то чтобы стояла жара – температура редко поднималась выше тридцати, но солнце, изо дня в день пробуждавшее город ранними утренними лучами и светившее весь долгий день до самого заката, не прерываемое ни дождем, ни облаками, грело мягко и на удивление постоянно. Если и случалось пройти дождю, а было это раза три-четыре за прошедшую половину месяца, то происходило это ночью, коротко и торопливо, будто кто-то нарочно старался успеть очистить улицы и добавить в воздух свежести к самому утру. Жизнь в городе бурлила днем и ночью. Людей на улицах стало больше, чем когда-либо: привычно спешащая, с обеспокоенными лицами публика смешалась с беззаботной, смешливой молодежью и романтичными парочками, прогуливающимися рука об руку и сидящими тут и там за столиками в кафе. И, хоть все это прибавляло еще больше шума и толкотни, город в эту пору казался помолодевшим и повеселевшим как никогда.

Антон Ильич наблюдал за пешеходами, идущими вдоль заполоненной машинами улицы, из окна ресторана неподалеку от Китай-городской заставы. Было около четырех часов дня. Дело, вынудившее его покинуть свой кабинет, было успешно завершено, и теперь он, довольный и приободренный, обедал.

Несмотря на то, что Антон Ильич был жителем мегаполиса и город свой любил всей душой, некоторые его привычки были отнюдь не типичными для современного жителя столицы.

Взять, к примеру, эту размеренность, сопровождавшую каждое его слово, движение и жест, – такая неспешность никак не вязалась с окружающей торопливостью и нетерпением. Глядя на то, как вдумчиво он изучал меню и делал заказ, выясняя у официанта подробности приготовления блюд, а затем не спеша и с наслаждением ел, в перерывах между едой с интересом наблюдая происходящее за окном, его легко можно было бы принять за приезжего. Но нет, спокойствие и внимание к деталям всегда были в характере Антона Ильича, и только чрезвычайные обстоятельства могли заставить его действовать не раздумывая, вопреки собственным правилам.

Кто бы мог подумать, что подобное обстоятельство настигнет его именно сегодня.

Антон Ильич как раз взялся за десерт, когда дверь ресторана распахнулась, и на пороге появились двое: брюнетка решительно шагнула вперед, за ней вошел молодой человек в костюме. Увидев девушку, Антон Ильич на мгновение замер, не донеся вилку до рта, затем лицо его осветилось широкой улыбкой, как у человека, нежданно-негаданно встретившего старого доброго друга. Он развернулся и подался вперед, готовый встать навстречу идущей на него девушке, но… та, не заметив его, прошла мимо и заняла столик на противоположной стороне, у стены. Молодой человек последовал за ней.

Антон Ильич так и остался сидеть, неловко выдвинув ноги из-за стола и улыбаясь. Затем он медленно обернулся, проследил глазами за парочкой, и, казалось, хотел было окликнуть знакомую, но почему-то передумал и уселся обратно.

С той минуты ни еда, ни прохожие за окном его больше не интересовали. Взгляд его устремился к столику у стены, и лишь временами он попивал кофе, и то для того только, чтобы соблюдать приличия и не смотреть в сторону парочки непрерывно.