Веселое заведение - [6]
Эмма с недоумением несколько минут изучала беленький кусочек картона, а потом улыбнулась.
— Похоже, мне опять повезло, — сказала она и спрятала карточку в сумку.
— Что вы сказали? — растерялась Эдди.
Конечно, Эмма была бы далеко не первой женщиной, которую разочарования в любви толкнули на стезю порока. Тем не менее представить себе, что именно эта женщина, если у нее не сложатся вдруг отношения с владельцем ранчо, станет шлюхой, Эдди почему-то не могла. Кроме того, женщины с сединой в волосах в борделях спросом не пользовались, а «Чили-Квин» — это вам не дом отдыха для пожилых леди.
— Мне повезло, что вы держите пансион — вот что я имела в виду. Если я не понравлюсь мистеру Уитерсу, то смогу остановиться у вас… — Эмма опустила глаза, чтобы снова взглянуть на карточку — …в «Чили-Квин». — Тут она рассмеялась.
Возможно, Эмма и впрямь умела работать иглой и даже кое-что смыслила в этом деле, но что касается всего остального, то разумения в ней было не больше, чем у катушки ниток. У Эдди появилось сильнейшее искушение напугать эту глупую гусыню до полусмерти, сообщив ей, какого рода пансионом является «Чили-Квин»; но Эмма могла расплакаться, нажаловаться на нее, а кондуктор был настолько недружелюбно по отношению к ней настроен, что ему ничего не стоило высадить ее на ближайшей же станции. Поэтому ничего такого Эдди говорить не стала.
— Милости просим, — только и сказала она.
Через некоторое время Эмма встала с места, вынула из чемодана тканую сумочку с принадлежностями для шитья, извлекла оттуда несколько кусочков заранее скроенной материи и, вдев нитку в иголку, принялась сшивать их вместе. Наблюдая за тем, как работала Эмма, Эдди словно веером обмахивалась ладошкой. Прошло несколько минут. Эмма сделала последний стежок, отрезала нитку большими, в виде журавля, ножницами, после чего предложила свою работу на суд Эдди. Готовый элемент, выполненный из кусков голубого и коричневого, цвета крепкого кофе, ситца, именовался «Двойные пирамидки». Так, во всяком случае, его называла Эмма.
Эдди не понимала женщин, которые давали своим поделкам названия. Она и шить-то никогда не умела. Кроме того, она предпочитала застилать постели готовыми покрывалами фабричной выделки, а не лоскутными одеялами, сшитыми вручную. Лоскутные одеяла напоминали о доме, а такого в борделе допускать ни в коем случае нельзя. Пробормотав несколько слов, которые можно было расценить как комплимент, Эдди отвернулась и стала смотреть в окно.
Поезд проходил мимо жалкой, захудалой фермы. Все строения отличались аскетической простотой и даже не были покрашены; покос же на поле был такой скудный, что поселенцам и на вилы-то поднять было нечего. На скотном дворе сутулая женщина, прикрыв от солнца ладонью глаза, всматривалась в проходящий мимо поезд. Три маленькие девочки в платьях из грубой холстины и чепчиках с обвисшими полями стояли на обочине у железнодорожного полотна; самая большая держала на руках младенца. Одна из девчушек помахала поезду рукой. Другие лишь на него глазели, поворачивая головы по ходу движения поезда до тех пор, пока он не скрылся из виду. Эдди, не раздумывая, помахала им в ответ.
В детстве, сколько она себя помнила, она так же вот таскалась с малышами на руках, была самой старшей и нянчилась с младшими по мере их появления на свет. О детях она знала все. Ее мать рожала каждый год — за исключением того года, когда умер отец и мать вышла замуж во второй раз. И каждого ребенка в семье Эдди помогала выкормить и выходить. Равным образом она с младых ногтей знала, откуда берутся дети. В доме имелась только одна спальня, и хотя она была разгорожена грубыми дощатыми перегородками, щелей в этих импровизированных стенах было предостаточно. Эдди часто лежала ночью без сна, прислушиваясь к тому, как на родительской половине ее отчим возился в постели, издавая при этом звуки, которые больше подходили свинье в загоне, нежели человеку. Когда мать молила мужа оставить ее в покое, а потом, уступив его домогательствам, допускала до себя, Эдди ежилась от страха. Она наполовину жалела, наполовину ненавидела свою мать за то, что та соглашалась удовлетворить похоть этого гадкого старикашки. Бывало, однако, что мать, усталая женщина с кожей цвета копченой ветчины, желая избавиться от его присутствия, задвигала на ночь вход в спальню старинным массивным бюро, и тогда отчим спал на полу перед камином, завернувшись в одеяло.
Пришло время, и он начал приставать к Эдди — красивой, крупной девочке-подростку. Когда это произошло в первый раз, она врезала ему ногой; в отместку он на следующий день выпорол ее плеткой из сыромятной кожи. В дальнейшем он при малейшей возможности пытался грубо ее облапить, а ее мать, похоже, ничего против этого не имела. И тогда Эдди стащила деньги, которые отчим прятал в принадлежавшей матери корзинке для ниток и обрезков материи. Правда, взяла не все: ровно столько, сколько было нужно на самые необходимые расходы и для того, чтобы купить билет на поезд. Потом она вышла к железнодорожному полотну, просигналила и, когда поезд замедлил ход, сказала кондуктору, что хочет доехать до Сан-Антонио. Это было самое отдаленное место, о каком она только слышала. Добравшись до города, она вместо Аделины Фосс стала называть себя Эдди Френч. По ее мнению, в этом имени не было ничего деревенского, провинциального, и это должно было еще больше отдалить ее от фермы, где она родилась. Иногда Эдди испытывала чувство вины из-за того, что удрала из дома, бросив сестер, и спрашивала себя, не приставал ли к ним со своими грязными домогательствами отчим после того, как она уехала. Возможно, они тоже убежали с фермы и стали шлюхами. Эдди вспоминала о сестрах всякий раз, когда в «Чили-Квин» в поисках работы заглядывала девушка, чей облик и повадка говорили, что она знакома с нищетой. Таких несчастненьких она привечала особо и почти никогда не отказывала им в работе и крове.
Что дороже – любовь или карьера? Многим женщинам приходилось выбирать, но только не так, как Марион Стрит – голливудской кинозвезде, а в прошлом – бедной девчонке Мэй-Анне, влюбленной в молодого боксера Бастера Макнайта. Бастер был готов ради этой девушки на все – даже отсидеть несколько лет в тюрьме, но трагическая случайность едва не погубила их обоих.
Пять совершенно разных новелл, каждая из которых найдёт своего читателя. Эксцентричный Человек – история мужчины обладающего предвидением будущего, но сможет ли он увидеть всё? Конфликт – что не поделили две диаметрально противоположные личности и к чему это приведёт? Тени – они наблюдают за людьми и определяют их дальнейшую судьбу, но кто они такие? Боги, ангелы или дьяволы? Лифт – электрик, священник и демон, как они оказались в одно время и в одном месте? Поэт – сборник стихов, принадлежавший таинственному незнакомцу.
История о том, что иногда людям нужно покидать друг друга, осознавая при этом, насколько дорог человек. Развивать себя и свою личность, чтобы быть готовым для новой решающей встречи в будущей жизни.
Гавайи… Бирюзовый океан, буйная зелень, пьянящий воздух, сказочные пейзажи… Рай земной, да и только.Однако и в земном раю можно попасть в переделку. Особенно молоденькой наследнице многомиллионного состояния. Тут и тайная магия туземных колдунов, и козни обезумевших от запаха денег людей, готовых на все, чтобы не упустить добычу.
Чтобы найти деньги для участия в Международном конкурсе молодых исполнителей, пианистке Саше Ерохиной пришлось испытать горечь унижений и разочарований, боль утраты и остроту риска. И, когда девушка почти отчаивается, фортуна все же улыбается ей: Саша едет в Японию. Ее нелегкий труд, упорство и талант будут щедро вознаграждены, а любимый человек поймет и простит…
Они были великими актрисами, примами, звездами. Однако эти женщины играли свои роли не только на сцене, но и в жизни. В этом их сила — и их слабость, счастье и великая бела. И все же… Прожить несколько жизней — чудесный дар, которым наделены лишь единицы: Вера Холодная, Айседора Дункан, Анна Павлова… Все они любили и были любимы… Об актрисах, их счастливой и несчастной, великой и мимолетной любви читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Красавица Элеонора Виллар всегда отличалась здравым смыслом и скромностью, так неужели с ней могло такое случиться? Оказаться по воле злого рока и беспечного братца в чужой далекой стране, да еще во власти безжалостного полковника Фаррелла — человека, которого она винила во всех своих бедах! Но, вынужденная выдавать себя за его любовницу, она так блестяще справилась с ролью, что вскоре суровый полковник уже не мыслил своей жизни без этой строптивой красавицы, которую все окружающие за доброту и сострадание называли ангелом…
Жизнь в доме сельского доктора текла размеренно, пока случай не привел в него маркиза Свейна. Юная Ровена мгновенно покорила сердце молодого человека, но неравный брак для него невозможен. Но Ровена так прелестна и чиста…
Спустя несколько месяцев после свадьбы Амалия Деклуе все еще оставалась девственницей. Она не понимает, почему ее Жюльен, такой милый, заботливый, не желает спать со своей женой. И вот наконец свершилось то, о чем она втайне мечтала. Теперь ее ночи полны страсти и неги, она все больше влюбляется в своего мужа, вот только ей невдомек, что на брачном ложе место Жюльена каждую ночь занимает его кузен Роберт.
Оставив на берегу свое прошлое – любовь, женщину, которая предала его, и даже свое прежнее имя. Гай Янг становится пиратом, в сердце которого живет теперь только одна страсть, одно желание – отомстить тем, кого он считает виновниками своих бед. Но вот судьба вновь сводит его с Блисс Гренвиль, которая когда-то была его женой, и эта встреча резко меняет жизнь отчаянного пирата.