Веселое заведение - [4]

Поезд уже отошел от станции и углубился в иссушенную солнцем прерию, а женщины продолжали хранить молчание. Через некоторое время Эмма встала с места, поставила свой чемодан на полку над головой, а находившуюся при ней корзинку со съестными припасами задвинула под лавку. Эта корзинка сразу же привлекла внимание Эдди. Она уже съела обед, который захватила с собой в Канзас-Сити, а разносчик в поезде не мог предложить ничего лучше засиженных мухами сандвичей с говядиной.

Эмма сняла капор — довольно сложное сооружение из черного шелка, — который и в лучшие свои времена наверняка выглядел не слишком презентабельно, аккуратно расправила пальцами ленты, после чего, протянув руку через проход в середине вагона, бережно положила шляпу на свободную лавочку.

— Он поставил на полку мою шляпную коробку, но там уже лежат две шляпки, и места для этой старой вещицы нет, — сказала Эмма, обращаясь к Эдди.

Без этой уродливой шляпы женщина выглядела более привлекательно, хотя вряд ли кто-нибудь назвал бы ее красавицей. В ее черных волосах кое-где проглядывала седина.

— В коробке у меня модные шляпки. Одна — розовая. Джон и не знает, что у меня такие есть.

— В путешествие собрались? — спросила Эдди, не зная, что сказать. Джон был прав: его жена и впрямь любила болтать с незнакомыми людьми.

Женщина кивнула и поторопилась представиться:

— Меня зовут Эмма Роби.

— И куда же вы едете, миссис Роби?

Женщина расхохоталась.

— Так вы решили, что Джон — мой муж? Ничего подобного. Он — мой брат. Так что я — мисс Роби.

— А меня зовут Эдди Френч. Мисс Эдди Френч.

— В таком случае мы с вами вроде как две непорочные девы, отправившиеся на поиски приключений.

«Довольно двусмысленное заявление, если учесть мой род деятельности», — подумала Эдди.

— Хотите взглянуть на мои шляпки? — спросила женщина. Прежде чем Эдди успела сказать хоть слово, Эмма подпрыгнула и сняла шляпную коробку с полки. Потом она развязала стягивавшую ее бечевку и подняла крышку.

— Вот и розовая. — Эмма извлекла из упаковочной бумаги шляпку цвета детского подгузника с гофром, кружевами, золотым шитьем и длинными атласными лентами и сунула Эдди в руки. — И эта тоже достойна внимания, взгляните. — Она достала из коробки крохотную круглую красную шапочку, живо напомнившую Эдди жестянку с «Эмалином» — патентованным средством для «придания металлу ослепительного блеска», которым Уэлкам надраивала в «Чили-Квин» кухонную плиту. Даже ее, Эдди, девицы отказались бы носить такие нелепые головные уборы.

— Я их сама сшила, — застенчиво произнесла молодая женщина. — Джон и тот считает, что я рукодельница каких мало.

— И где же вы собираетесь это носить? — спросила Эдди, указав кивком головы на шляпку, похожую на красную жестянку.

— В Налгитасе. Это в Нью-Мексико.

Эдди с любопытством подняла на нее глаза.

— Боюсь, что такая шляпка будет безнадежно испорчена первой же пыльной бурей. У нас жуткая пылища и ветер, знаете ли.

— А вы сами из Налгитаса? — оживленно спросила Эмма, разглаживая пальцами синие ленты, пришитые к красной шляпке.

Эдди молча кивнула.

— Ну разве не здорово, что первый же человек, с которым мне довелось познакомиться, оказался из Налгитаса? Не сомневаюсь, что мы подружимся, — сказала Эмма. Она положила в коробку красную шляпку с синими лентами, а потом ту, розовую, что передала Эдди, после чего аккуратно закутала их папиросной бумагой. Накрыв коробку крышкой, Эмма снова утвердила ее на полке над головой. — Какое чудесное совпадение, правда?

Эдди придерживалась на этот счет другого мнения. На всякий случай она осведомилась, к кому Эмма направляется.

Эмма вспыхнула и отвела глаза.

— Я собираюсь там жить. Если хотите знать… — Последовавшая затем пауза, на вкус Эдди, несколько затянулась. — Я выхожу замуж, — добавила молодая женщина.

— Вот оно что… — только и сказала Эдди. Жены причиняли ей одни неприятности. Рано или поздно они начинали требовать, чтобы ее заведение закрыли.

— В сущности, я буду жить не в самом Налгитасе. У моего мужа — то есть у моего будущего мужа — неподалеку от города ранчо. Он утверждает, что это самое большое ранчо во всей округе, но вы ведь знаете, как мужчины любят хвастать. К Джону, разумеется, это не относится. — При этих словах ее лицо словно окаменело.

— А как его зовут?

Эмма смутилась.

— Так Джон же.

— Я владельца ранчо имею в виду.

— Ах вот вы о ком… Его зовут мистер Уитерс. Мистер Уолтер Уитерс.

Это имя было Эдди незнакомо, и она обрадовалась, что ее предприятие убытка не понесет. Семейное положение нисколько не мешало мужчинам посещать ее заведение, но новобрачные все-таки были не самыми лучшими ее клиентами. Тут ей пришло на ум, что мистер Уитерс, возможно, именовал себя в «Чили-Квин» как-то по-другому. Мужчины иногда прибегали к такой уловке, хотя она сто раз говорила, что «у нее совершенно нет памяти на имена».

— Как он выглядит? — спросила она.

Эмма опустила глаза и пробормотала нечто невразумительное.

— Я не расслышала…

Вместо того чтобы повторить свои слова, Эмма полезла в сумочку и извлекла оттуда крохотную фотографию, размером с ноготь большого пальца. Эдди взяла у нее дагерротип и некоторое время его разглядывала. Изображение было до того темное и расплывчатое, что нельзя даже было сказать, белый он или негр.