Весь Азимов. Прощание с Землёй - [250]

Впоследствии Фегхут сказал, обращаясь к председателю суда:

— Я согласен с тем, как вы поступили в отношении мужчины и женщины, которые нарушили общественный порядок.

— Это простое дело, — сказал судья. — У нас действует законодательный принцип: слово — серебро, толкание — золото.

— В таком случае, — удивился Фегхут, — почему вы обошлись так легко с участниками беспорядков, совершившими куда более серьезное правонарушение?

— О, здесь мы руководствовались другим принципом, — сказал судья. — За одного битого двух небритых дают.

Слева направо

Перевод М. Гутова.

Роберт Л. Передоу, плотный, розовощекий физик из исследовательской лаборатории Хью в Малибу, пишущий время от времени научно-фантастические рассказы, демонстрировал в обычной для него жизнерадостной манере свое последнее изобретение.

— Как видите, здесь у нас большое вращающееся кольцо, или тороидальная вакуумная камера, в которой элементарные частицы разгоняются почти до скорости света при помощи соответствующего магнитного поля. В результате любой объект, который пройдет через внутренний диаметр тороидальной камеры, поменяет свою четность.

— Поменяет четность? — переспросил я. — Другими словами, левая и правая стороны поменяются местами?

— Что-то обязательно изменится. Полагаю, однако, что рано или поздно при помощи подобных экспериментов мы получим из частиц античастицы. Или наоборот. Это откроет путь к производству неограниченных запасов антиматерии, которую можно будет использовать для разгона космических кораблей, способных пересекать межзвездные пространства.

— Давай попробуем, — предложил я. — Пропусти через отверстие поток протонов.

— Уже пытался. Ничего не происходит. Тороидальная камера недостаточно мощная. Между тем математические подсчеты свидетельствуют, что чем сложнее окажется пропускаемый объект, тем выше вероятность того, что левая и правая его стороны поменяются местами. Если удастся доказать, что при прохождении через камеру высокоорганизованной материи обязательно произойдет перемена четности, я получу дотацию, которая позволит построить значительно более мощное оборудование.

— Ты уже продумал ход эксперимента?

— До мелочей, — ответил Боб. — По моим расчетам, человек является весьма сложным материальным объектом и однозначно подвергнется трансформации. Так что я сам намерен проскочить через камеру.

— Постой, Боб, — встревожился я, — Ты можешь погибнуть.

— Я не вправе послать туда никого другого. Это мое изобретение.

— Послушай, даже в случае успеха закругленный конец левого желудочка твоего сердца будет смотреть вправо, а печень окажется с левой стороны. Хуже того, все аминокислоты и сахара сместятся. Ты не сможешь больше ни есть, ни переваривать пищу.

— Чепуха, — отмахнулся Боб. — Пройду через дыру еще раз и стану таким же, как и раньше.

Не откладывая дела в долгий ящик, он притащил небольшую стремянку, взобрался на самый верх, секунду поколебался у бортика кольца, после чего прыгнул вниз. Боб упал на резиновый матрас, покрутил головой и выполз из-под тороидальной вакуумной камеры.

— Ну, что ты чувствуешь? — нетерпеливо спросил я.

— Во всяком случае, я жив, — проворчал Боб.

— Да, но как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — как-то разочарованно протянул Боб, — Так же, как и до прыжка.

— Это понятно, скажи, где твое сердце?

Боб приложил руку к груди и прислушался.

— Сердце бьется слева, все как обычно… Подожди! — вдруг воскликнул он, — Давай посмотрим, где шрам от аппендицита.

Проверив шрам, он злобно уставился на меня:

— Все на месте. Ничего не произошло. Дотации не видать как своих ушей.

— Может, что-то другое изменилось? — с надеждой спросил я.

— Нет, — Жизнерадостность Боба уступила место угрюмой мрачности. — Ничего не изменилось. Я уверен в этом так же, как и в том, что меня зовут Роберт Л. Задоу.

Предание о трёх принцах

Перевод О. Брусовой.

Когда-то в незапамятные времена жил да был один король. Имя его было Хильдерик, и правил он очень маленькой страной, совсем крохотной, которая называлась Микрометрика. Не была она ни богатой, ни, к примеру, могущественной, но люди в ней жили счастливо, потому что Хильдерик был королем славным и добрым, из тех, которые любят свой народ, и народ в ответ любит их.

Микрометрика была такая маленькая и бедная, что король Хильдерик не пытался покорить соседние страны, а соседние страны не пытались покорить Микрометрику, такую маленькую и бедную. В результате — мир и довольство царили в этой стране.

Конечно, королю Хильдерику не нравилось жить в бедности. Дворец у него был довольно тесный, в саду ему приходилось помогать садовнику, а его супруге, королеве Эрментруде, возиться на кухне, из-за всего этого они чувствовали себя довольно несчастными. Но зато чего у них было вдоволь, так это сыновей. Когда королева в первый раз разрешилась от бремени, все в королевстве были ужасно счастливы, но, к сожалению, она на этом не остановилась. В тот прекрасный день Эрментруда родила троих детей. Все они были мальчиками.

— Ах, милая моя женушка, — несколько озадаченно произнес король Хильдерик. — Имея трех чудных сынов, сумеем ли мы правильно распорядиться нашим троном?