Весь Азимов. Фантастическое путешествие - [11]

Грант сказал:

— Что ж, если не считать отвлеченного сожаления об утрате столь выдающегося ученого, по-моему, ничего непоправимого не случится — «железный занавес», как вы сами говорили, не так уж плох.

— Да, конечно, если бы положение было именно таким, как я описал. Но все может обернуться иначе.

— Почему вы так считаете?

— Все дело в Бинесе. Насколько нам известно, он всегда был человеком лояльным и особенных неприятностей с правительством у него не было. Почти четверть века он был вполне законопослушным гражданином их страны и даже пользовался определенными привилегиями. И вот, совершенно неожиданно, он изъявил желание встать на нашу сторону…

— Потому что тоже хотел, чтобы «железный занавес» был прорван, и с нашей стороны.

— Но так ли это? А может, он, хоть и не открыл им всех подробностей своего изобретения, успел продвинуться в своих исследованиях настолько, что получил ключ ко всему остальному? А когда он понял, что, сам того не желая, вложил в руки тех залог безопасности всего мира, он, может быть, усомнился в добрых намерениях его собственной стороны, решил, что они вряд ли удовольствуются простым равновесием… И вот он перебрался к нам: не для того, чтобы помочь нам победить, а скорее для того, чтобы победителей не было вообще. Другими словами, он перешел на нашу сторону, чтобы сохранить «железный занавес».

— У вас есть какие-нибудь доказательства, сэр?

— Ни единого, — сказал Картер. — Но вы же понимаете, что это вполне возможно, так ведь? И вы ведь понимаете, что нет никаких доказательств обратного?

— Продолжайте, сэр.

— Если бы вопрос жизни или смерти Бинеса выливался только в вопрос полной победы или сохранения «железного занавеса» — что ж, тогда мы могли бы еще что-нибудь сделать. Чертовски стыдно, конечно, упускать шанс на полную победу, но завтра нам мог бы подвернуться другой шанс. Однако может оказаться, что выбор совсем иной — сохранение «железного занавеса» или полное поражение. А этого мы допустить никак не можем. Вы со мной согласны?

— Конечно.

— Так вот, раз уж есть хотя бы малейшая возможность того, что со смертью Бинеса нас ожидает полный разгром, — значит, мы должны предотвратить его смерть любой ценой, должны рискнуть всем.

— Полагаю, это касается меня, генерал, раз уж вы собираетесь поручить мне какое-то задание. Так вот, я привык рисковать своей жизнью и по меньшему поводу, и отдаленно не напоминавшему угрозу нашего полного поражения. Должен признаться, мне никогда особенно не нравилось рисковать жизнью, но я должен был это делать — и делал. И все же зачем я понадобился в операционном зале? Когда мне нужно было перевязать рану — совсем недавно, на последнем задании, — мне помогал Бинес. Что же говорить обо всей этой современной медицинской технике, если я и простую перевязку не могу толком сделать?

Картер снова не обратил внимания на возражения агента.

— Направить на это задание именно вас посоветовал Гондер. Он очень высоко вас ценит и сразу назвал ваше имя. Гондер считает вас очень способным человеком. Поэтому я и выбрал вас, Грант.

— Генерал, не стоит меня перехваливать. А то я начинаю волноваться.

— Черт побери, парень, я тебя ничуть не перехваливаю! Только кое-что объясняю. Гондер считает, что ты прекрасно подходишь для этого задания. Более того, твое прежнее задание пока еще не доведено до конца. Ты должен был доставить Бинеса к нам целым и невредимым — и не доставил.

— Когда я передавал его с рук на руки самому Гондеру, с Бинесом было все в порядке!

— Не важно. Зато сейчас не в порядке.

— Вы задеваете мою профессиональную честь, генерал!

— Думай как хочешь.

— Хорошо. Я прикачу на тележке инструменты. Я буду утирать пот со лба хирурга. Я даже подмигну пару раз медсестре. Вот и все — больше никакого толку от меня в операционной не будет.

— Я не заставляю вас делать все лично. Вас будет целая команда.

— Знаете, я догадывался об этом, — сказал Грант. — Шуровать скальпелями должен кто-то другой, я могу только разложить их на столике.

Картер уверенно защелкал переключателями на панели. На одном из мониторов появилось изображение двух фигур в затемненных очках, склонившихся над лазерной пушкой. Они что-то там с ней делали, так что красное пятнышко лазерного луча все сужалось и сужалось, пока не стало не толще нитки. Потом луч лазера погас, и эти двое сняли свои очки.

Картер сообщил:

— Это доктор Питер Дюваль. Вы о нем слышали?

— К сожалению, нет.

— Это лучший нейрохирург страны.

— А кто эта девушка?

— Его ассистент.

— Хмм!

— Не обманывайтесь внешним впечатлением. Она прекрасный специалист.

Грант слегка пожал плечами и сказал:

— Я и не сомневался, сэр.

— Вы, говорите, видели Оуэнса в аэропорту?

— Мельком, сэр.

— Он тоже будет в вашей команде. И еще — наш начальник медицинского отдела. Сейчас я вас познакомлю.

Картер снова пощелкал переключателями. Телемонитор загудел сильнее, как всегда бывает, когда аппаратура работает на двустороннюю передачу.

Четверть экранов всей телесети, размещенной на противоположной стене, заполнила обширная лысина.

— Макс! — позвал Картер.

Микаэлс поднял голову, прищурился. Выглядел он изможденным.