Верю — не верю - [18]

Лёша помнил, как родители, прежде чем положить что-то в тележку, изучали на упаковке состав, дату изготовления, щурясь, вчитывались в малюсенькие буквы и цифры, коды, означавшие химические добавки… в общем, отраву какую-то. Иногда они раскрывали обман («Ага, а пишут — стопроцентный сок!») и торжествующе клали продукт на место.

Здесь же, когда Лёша захотел показать свою хозяйственность и спросил, в каких пельменях больше мяса и меньше всякой гадости, Ива уставилась на него, соображая, как лучше ответить, и сказала, что больше мяса, наверное, в тех пельменях, которые крупнее…

И больше Лёша не умничал. И вообще вскоре привык, что масло — это масло, а колбаса — это тоже именно мясной продукт в лучшем смысле этого слова…

Лёша привык открывать дверь, не спрашивая, так, как он открывал давным-давно, в раннем детстве. А мама так долго его приучала не открывать без спроса! Да и вообще, двери тут закрывались не от людей, а от комаров и лягушек. Зайцы тоже могли заскочить в дом или белки-ворюги. А ведь не все любят зайцев и белок… Ну, и тепло берегли зимой. А в звонок звонили из вежливости. «Мы ведь тоже стучим в открытую дверь, прежде чем войти», — льстил себе и своему миру Лёша.

И лишь к тому, что все зовут его по имени-отчеству, Лёша никак не мог привыкнуть. Он уговаривал Иву звать его по-прежнему Лёшей, говорил, что имя-отчество — это для посторонних, а свои, близкие люди, никогда не называют друг друга так длинно… И кроме того, «Лёша» отлично рифмуется со словом «хороший», а Алексей Борисович ни с чем хорошим не рифмуется. Ива радовалась, что они с Лёшей — близкие люди, что Лёша — хороший, но звала его Алексеем Борисовичем. «Это чтобы никто не забывал, что ты сделал!» — торжественно говорила она. Лёша только вздыхал…

Каникулы кончались, приближался новый учебный год. Лёша решил, что тоже будет ходить в школу. Проблем устроиться не было, ведь документы были не нужны. Достаточно было просто прийти в класс и сказать: «Здрасьте, меня зовут Алексей Никитин, мне 12 лет, я свалился к вам из другого мира и хочу у вас учиться».

Жаль только, что Ива идет в четвертый класс. А он — в седьмой. Вот было бы здорово, если бы они вместе могли учиться! Можно было бы притвориться, что он тоже только третий закончил, здесь во всё поверят, но… Во-первых, Лёша было уже неловко врать. Во-вторых, снова в четвертый класс идти не хотелось — скучно…

Перед началом учебного года Лёшу попросили пройти тест, чтобы определить уровень его подготовки. Сейчас они вместе с Ивой шли за результатом.

— Подожди меня в коридоре, — попросил Лёша. Он не хотел хвастаться перед Ивой своими знаниями. В своем классе он был крепким хорошистом. Сейчас его запишут в старший класс, Иве будет грустно…

Он вошел в кабинет.

— Здравствуй, Алексей Борисович, — пожал ему руку директор школы. — Позволь представиться — Граб. Очень рад с тобой познакомиться. Наслышан, восхищен. Есть предложения по работе кружка небылочников… Но это потом, — улыбнулся директор. — А сейчас о том, где ты будешь учиться. Ива просила, если можно, определить тебя с ней в один класс. Но результаты теста таковы, что…

Директор развел руками. Лёша понимающе улыбнулся.

— … что в четвертый класс тебе рановато, — закончил директор. — Может быть, всё-таки в третий?

Лёша вытаращился на листочек, который Граб держал в руках. Это ошибка? Может, это не его работа? Он же хорошист, почти отличник! Он шестой класс закончил с двумя четверками — по пению и литературе! И то потому, что Елена Николаевна у них больно строгая, у них ни одной пятерки по литературе в классе нет, четыре — высшая оценка! Так что он вообще молодец!.. Какой же третий класс?!

— Нет, конечно, если ты будешь дополнительно заниматься, подтянешься, догонишь… Ты способный, сразу видно. Просто многого еще не изучал, это чувствуется по твоим неполным ответам. Знаешь, я вот что думаю: давай примем окончательное решение через два месяца. А пока занимайся с Ивой в одном классе. Она тебе поможет, она хорошая ученица. У нее даже две пятерки есть: по родному языку и по пению. Равняйся на нее.

Леша вышел из кабинета слегка оглушенный.

— Ну как? — бросилась к нему Ива. — Алексей Борисович, взяли тебя? К нам?

— Ага… Сказали, если буду дополнительно заниматься, то догоню…

— Догонишь, не бойся! Я помогу!

— Да ладно, напугала кота сосиской… Слушай, я что-то пока не догоняю. Ты третий класс закончила?

— Третий.

— А я — шестой, — шепотом сказал Лёша. — И я от тебя отстал! А ведь тоже хорошим учеником считаюсь у нас. Как так?

Ива задумалась. Она любила логические задачки и неплохо с ними справлялась.

— Наверное, у вас такая программа слабая… — предположила она. — Мы успеваем больше пройти за урок, может быть. Ведь у вас много времени в жизни уходит на контроль и до-ку-мен-ты. Может быть, и в школе так же…

Лёша не обиделся на «слабую программу». Он давно уже не обижался на Иву. Она не хочет его обидеть, она говорит то, «что есть на самом деле», по ее представлению. Лёша оценил и применил на практике знакомое выражение «На правду не обижаются». Действительно не обижаются, вот что прикольно…