Верум - [5]

Но…

Это слишком далеко от реальности. Моя реальность – это смятая, словно кусок бумаги, красная машина, а еще белый надгробный камень. Сладких снов, милый Финн.

И те стрекозы, и тот солнечный свет тогда. Кладбище и слезы.

Ему не устоять против Бога нашего, которому мы смиренно молимся. Помоги нам в этом, о князь сил небесных, наделенный Божьей силой. Свергни же в преисподнюю Сатану.

– Как такое вообще возможно? – спрашиваю я дрожащим голосом, боясь поверить тому, что я вижу, боясь, что хоть капля надежды поселится в моем сердце.

Финн смотрит в сторону, а его руки все еще сжимают мои.

И все злые силы, что рыскают по миру в поисках сломленных душ. Аминь.

– Потому что просто так есть, – твердо произносит он, – я не могу рассказать тебе всего. Ты должна прийти к этому сама. Но я уверен, тебе это удастся, Калла. У тебя все получится.

О Боже, только не опять. Снова это «я не могу рассказать тебе это, потому что правда уничтожит тебя».

В моей груди образуется вакуумная пустота.

Мое дыхание ускоряется.

Я не могу сделать это снова.

Только не это.

Это уже слишком.

Финн видит выражение моего лица и ловит меня, когда я уже готова упасть ему на грудь, обмякшая и обессиленная. Ему всегда удается поймать меня в самый нужный момент.

– Твое сознание – потрясающая штука, – уверяет меня он, – это не проклятие, а дар.

Он так хорошо знает меня! Он понял, о чем я думаю.

– Ты настоящий? – спрашиваю я шепотом, прикрыв глаза.

В ответ он лишь улыбается.

Это последнее, что я вижу.

Затем все погружается в безмятежную, благодатную тьму.

Слава тебе, святой Михаил!

Когда я просыпаюсь, вокруг все еще темно. Длинные тени ниспадают на пол, но очень быстро я осознаю, что я больше не в комнате Финна. Я уже в другой постели, на мне моя пижама, а чистые простыни обвились вокруг моей руки.

Я бросаю взгляд на потолок, осматриваю стены, длинные силуэты теней и только потом замечаю фигуру, сидящую около моей кровати, до сих пор спрятанную от меня под покровом тьмы.

– Финн? – спрашиваю я тихо, надеясь, что это снова окажется мой брат.

Но отвечает мне голос, который я совсем не ожидаю услышать.

– Как ты, цветок каллы?

Дэр.

Конечно же. Это не может быть Финн, потому что он мертв.

Я сглатываю, а Дэр тем временем наклоняется вперед, его подбородок освещает лунный свет, а глаза сияют потусторонним блеском.

– Ты настоящий?

Мои слова вырываются из моего рта шепотом.

Он улыбается мне своей фирменной улыбкой, которая как бы говорит: «Попробуй, дерзни».

– Но ведь я здесь, рядом с тобой. Разве ты не видишь? – тихо отвечает он.

– Теперь это больше ничего не значит, – бормочу я слабым голосом, – я больше так не могу, Дэр. Я ничего не понимаю.

– Я потерял тебя. – Дэр встает со стула и становится передо мной на колени, его лицо выражает абсолютную искренность, а его взгляд мрачен и полон страдания. – Я потерял тебя. Но я все исправлю.

– Как? – шепчу я, хотя совсем не уверена, что хотела бы знать ответ. – Почему ты потерял меня? Что ты сделал?

Я не могу.

Я не могу услышать это.

Я не могу услышать это, иначе это убьет меня.

Мое сознание – это пустынное ущелье, продуваемое лишь свежим морским ветром, который уносит из него все лишнее и чужеродное. И я хотела бы поймать хотя бы кусочек, но не могу.

Дэр держит меня за руку.

Его пальцы слегка дрожат, и я внезапно ясно понимаю, что я должна сделать прямо сейчас.

Я должна отступиться от человека, которого люблю всем сердцем.

Я должна.

Я должна.

Я должна.

Потому что иначе я этого не переживу.

Мое сознание достаточно гибкое, и я уверена, что смогу с этим справиться.

– Я совершил нечто страшное, – признается он, чеканя каждое слово, – я не могу даже надеяться на то, что ты сможешь меня простить. Но я должен все исправить. И чтобы сделать это, мне понадобится твоя помощь. Тебе придется помочь мне, Калла. Помоги мне спасти тебя!

Спаси меня, и я спасу тебя.

Не так ли?

Я чувствую это… Я чувствую… Чувствую…

Я чувствую, как меня с головой накрывает волна дежавю. Как закипают внутри эмоции, предчувствие чего-то, что я давно знаю, но не могу вспомнить.

– Что же ты наделал? – спрашиваю я, пытаясь пробраться сквозь обрывки своих мыслей. – От чего меня нужно спасти? От тебя? Я не думаю, что нуждаюсь в спасении.

– Ты ошибаешься, – настаивает он, а в его глазах читается мольба, – я могу помочь тебе.

Я встряхиваю головой, но каждое движение дается мне с трудом.

– Есть только один способ, – шепчу я, ощущая, как каждое произнесенное слово прожигает душу насквозь, – ты должен оставить меня в покое, Дэр. Тебе нужно отпустить меня. Я больше так не могу. Я больше не могу жить среди всех этих секретов.

– Но ведь ты любишь меня, – говорит мне Дэр, и я под его взглядом будто рассыпаюсь на мелкие осколки.

– Да, это правда, – бормочу я, отбрасывая все сомнения прочь, – но я не думаю, что сейчас этого достаточно. Я вот-вот сломаюсь, Дэр. Я готова сломаться в любую минуту.

Я прижимаю колени к груди, стараясь смотреть в сторону, но только не ему в глаза, и делаю глубокий вдох, хотя в моей груди все дрожит.

– Я знаю, это прозвучит безумно, – соглашаюсь я, – я это понимаю. Но ничего не могу поделать с тем, что чувствую. Мне нужна защита от тебя. Я уверена в том, что поступаю правильно. Мое сердце подсказывает, что тебя нужно опасаться.