Вершины не спят (Книга 2) - [81]
— Не знаю! Ничего не могу сказать, Сарыма! Только не оставляйте меня здесь одну!
«Сарыма! Милая Сарымочка! Не оставляй меня!
Подвода двинулась. Оседланные кони, щипавшие травку между камней, пошли вслед за подводой. Спускаться под гору было легче.
Лю и Сарыма не сводили глаз с бедной девочки, лежавшей в забытьи.
До сих пор все происходило так стремительно, что не оставалось времени подумать. В который раз за свою недолгую жизнь Лю безмолвно спрашивал себя, почему же так происходит. Как случается, что благополучие, радость, красота вдруг сразу и грубо сменяются несчастьем, страданием, уродством? Давно ли он ехал этой же дорогой и вокруг было все так прекрасно, так светло, так радостно? Давно ли улыбалась ему Тина? Лю вдруг вспомнились те дни его детства, когда на Шхальмивоко наступали войска Шкуро, пулеметные и пушечные выстрелы, тревожное кудахтанье кур. Сколько времени прошло с тех пор? Сколько сменилось зим и лет!
Сколько наслышался он разных умных, обнадеживающих слов отца и матери, Казгирея и тех поэтов и писателей, с которыми он -знакомился по книгам! Так хотелось верить, что всегда будет весело, приятно, справедливо, — и вдруг!..
«Если бы с нами был Казгирей, не случилось бы ничего подобного, — вдруг почему-то подумал Лю, — а люди Жираслана неправду кричали. Разве можно нападать на женщин, на мирных людей? Разве Казгирей позволил бы? Не может этого быть!.. Но где Аюб? Помочь ему!»
И тут Лю безотчетно спрыгнул с подводы, схватил винтовку возницы и со всех ног побежал по дороге туда, где, по его предположению, Люб вел неравный бой.
Он услышал за собой отчаянный крик Сарымы:
— Лю, куда ты, вернись! Горы повторили крик.
Лю, прыгая с камня на камень, хватаясь свободной рукой за ветви деревьев, взобрался на вершину скалы и исчез в чаще мелкого кустарника. Он бежал все дальше и дальше по самой бровке высокого скалистого обрыва. Отсюда была видна та часть дороги, что раньше была скрыта от глаз. Но в наступающей тьме горного вечера трудно было что-либо различить вдали. Лю глазами искал Аюба, прислушивался к топоту конских копыт, к еще раздававшимся одиночным выстрелам, и вдруг — Лю не сразу поверил своим глазам — он увидел внизу на дороге мчавшихся друг за другом Жираслана и Аюба. Как? Жираслан опять скачет назад, к подводе с женщинами?
Прямо перед Лю на вершине скалы возвышалась громада каменных глыб, сваленных в кучу. Лю знал рассказы Астемира о завалах, применявшихся партизанами. Сомнений не было. Это завал. Из-под камней торчит бревно, выбей его, и лавина обрушится вниз, на дорогу, не пустит Жираслана к подводе, это поможет Аюбу догнать его...
Лю видел, что конь под Жирасланом с каждым рывком уходит все дальше и дальше от преследовавшего его Аюба. Медлить нельзя. Лю отбросил винтовку, напрягся и ударом ноги выбил бревно из-под камней. Громада валунов качнулась, пошла с грохотом вниз, все застлало пылью...
— Что же это будет, Сарыма? — забормотала Вера Павловна, когда Лю убежал. — Может быть, не ехать дальше?
— Непременно надо ехать, — твердо отвечала Сарыма.
И Хамид хлестнул лошадей.
Угадывалось, что до того места, где оставалась вторая подвода и где только что шел бой, уже недалеко. Это чувствовалось, хотя выстрелы почти замолкли. Темные стены возносились рядом с дорогой к потемневшемуч небу. Сразу похолодало. Сарыма укутала Веру Павловну и укрыла Тину пальто.
Заржали лошади, вольно, без всадников, бегущие за подводой. И тут показались всадники, быстро нагонявшие подводу. Хамид начал безотчетно придерживать коней: дескать, все равно — пришла беда, отворяй ворота.
Всадники поравнялись с подводой.
— Ого-го, аллай! Кто вы тут? — кричали всадники. Они были с винтовками в руках, но все же не походили на врагов.
— Это мы, — прошептала Вера Павловна, опять ожидая чего-то страшного.
И вдруг раздался радостный крик Сарымы:
— О, Казмай! Дед Казмай!
Кони со всадниками тесно окружили подводу.
— Где Жираслан? — торопливо спрашивал Казмай, и Хамид рассказал: только что затих бой ниже по дороге, туда сначала проскакал Жираслан, потом Аюб, потом побежал туда Лю.
— Сколько там наших людей, кроме Аюба?
— Трое.
— Аюб поскакал один?
— Один. Но я же говорю, за ним побежал Лю.
— Лю! Лю! Вот Аюб — это Аюб! — сказал кто-то из всадников.
— Ай да Аюб! Ай да Лю! — воскликнул Казмай.
— Но там и Жираслан, — твердил Хамид.
— И на Жираслана будет пуля, — сказал Казмай.
Он приказал пятерым из своих всадников немедленно скакать к месту боя, а сам с двумя другими остался при подводе. Нашлись индивидуальные пакеты, у деда — целебная травка, с которой он никогда не расставался. Сарыма снова склонилась над Тиной.
Подвода ускорила ход.
— А как ты догнал нас? — спросила Сарыма. Но старик не ответил, он только махнул рукой и, обогнав подводу, зарысил со своими спутниками вперед и вперед — приближался поворот, за которым шел бой.
Но в самом деле, как тут оказался Казмай со своим отрядом?
Люди Эльдара со вчерашнего дня дожидались в Средних Батога магазина на колесах. А Казмай, обрадованный быстрым и благополучным разбором своего дела, хотя и торопился домой, встретив людей Эльдара и узнав, для чего они приехали в Средние Батога, решил и сам дождаться гостей. Ему это было не легче, чем приехать на свадьбу Инала, ведь с магазином ожидалась Вера Павловна, но старик и тут преодолел себя. Он и люди Эльдара уже собрались выехать навстречу, седлали коней, когда эхо выстрелов разнесло весть о том, что в ущелье случилось какое-то несчастье. Грохот обвала, услышанный в Средних Батога, только подтвердил опасения. Казмай, старый пастух и охотник, не растерялся и с отрядом поспешил на помощь...
В романе — «Восход луны» — Алим Кешоков рассказал о сложностях современного арабского мира, о столкновениях пережитков прошлого с прогрессивными силами. Это — роман политический. И одна из главных его тем — палестинская проблема. Агрессоры пытаются лишить палестинцев их национальных святынь, их истории и даже родных земель. Роман А. Кешокова «Восход луны» — взволнованное произведение о борьбе палестинского народа за свои человеческие права, за свою национальную независимость. Публицистический пафос романа вызывает у читателя чувства гнева и сострадания, гуманности и справедливости.
В романе отображен героический период в жизни родной автору Кабарды — лето — осень 1942 года, когда фашисты рвались к Кавказу.Тема произведения — мужество, стойкость, героизм народа, проявленные в тяжелые дни немецкого наступления.
АЛИМ КЕШОКОВВероятно, человек этот уже много лет не садился на коня, не держал в руке молнию клинка. И все-таки, когда думаешь об Алиме Кешокове, народном поэте Кабардино-Балкарии, образ всадника неотступно преследует тебя. И не потому только, что этот образ присутствует едва ли не в каждом произведении писателя, будь то поэма, коротенькое стихотворение, пьеса или большое прозаическое полотно. Это можно было бы отнести на счет сыновней дани горца традиционным мотивам. Но в творчестве Кешокова образ всадника надобно понимать и глубже и шире: это вечное, и притом стремительное, как бег скакуна, движение, без которого ни сам поэт, ни его герои, которым автор доверительно сообщает самые сокровенные думы свои, попросту немыслимы.До Октября, как известно, кабардинцы не имели своей письменности.
Разнообразие природных ландшафтов Ростовской области, богатства ее недр и вод, животного и растительного мира — тема этой книги. Рассказывая о донской природе, авторы знакомят читателя с проблемами ее охраны, мерами восстановления, с задачами, которые в связи с этим встают перед наукой, производством, каждым жителем области.Рассчитана на массового читателя, в том числе на старшеклассников, на всех, кому дорога природа родного края.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
