— Разговор серьезный. Не простой разговор. Конечно, в Москве вам помогут… а Казгирею — и тут прав Эльдар — теперь один аллах защита… Что ж, Казгирей сам сделал выбор…,
Астемир смотрел на Казгирея с такою же строгостью, как и другие. Но он видел и понимал, как трудно сейчас этому человеку, и ему хотелось сказать Матханову что-нибудь доброе. А может, выражение сочувствия лишь еще больше уязвит его? Да, наверное, это было ошибкой, но Астемир искренне сказал то, о чем он думал все время после великого туриха, когда Матханов пришел к нему в школу и посоветовал учить детей Корану. Астемиру казалось, что тогда он ответил недостаточно решительно, и давно искал возможности еще раз поговорить об этом с Казгиреем.
— Ты твердишь о книгах, Казгирей, — сказал Астемир. — Я помню тот день, когда ты советовал мне учить детей Корану. Теперь я точно знаю, что ты не прав, нам нужны другие книги, Казгирей, не те китапы, по которым учился ты. Некоторые называют наше время лихим. Это неверно. Время не лихое, а умное. Другие нужны книги, другие люди. Умное время! О нем написано не в твоих книгах. Оглянись вокруг…
Буфера в этот момент лязгнули, и вагоны пошли.
Казгирей не отвечал. Нервно теребя концы старинного пояска, он с удивлением посмотрел на Астемира, как бы неверя, что простой человек может выразить такую мысль.
Поезд уходил. Инал, стоя вполоборота, легким поклоном распрощался с остающимися.
Вскоре вагон поравнялся с группой детей, которые ушли вперед в сопровождении Еруля.
Некоторое время дети бежали рядом с паровозом и впереди всех Лю. Мальчик старался подражать движению поршней паровоза и еще долго, уже когда поезд прошел мимо, смотрел вслед, и в его глазах светился восторг. Вероятно, это был такой же отблеск счастья, какой горел в глазах деда Баляцо, увидевшего блеск чудесного мгновения.
(Окончание следует)
