— Слава за завтраком строго предупредил всех, чтобы из отеля не высовывались, а по отелю в одиночку не ходили — подтверждаю я — а Вера все равно нашла бы способ сбежать.
Наконец, раздается долгожданный звонок. Владимир Петрович выслушивает собеседника, благодарит его, кладет трубку. Поднимает на нас глаза.
— Ну, что …новости так себе. Кондрашова действительно улетела с Трампом одним рейсом. Но не в США.
— А куда же…? — охреневает Вячеслав. Видимо в его голове других вариантов даже не было — явно готовился к худшему — Вера «выбрала свободу» и уже делает заявления на Голосе Америки.
— Дайте угадаю… — понятливо усмехаюсь я — Канары? Париж? Рим?
— Париж. Самолет взлетел час назад.
— Вот сука! — взрывается Славка. Но тут же тушуется — простите, Владимир Петрович!
— Да я сам покрепче бы слово подобрал — машет рукой резидент — так подло подставить родной коллектив! Вы же теперь невыездными станете, и все из-за какой-то одной паршивой овцы. Международный скандал будет.
— Насчет невыездных — это мы еще посмотрим… — неуверенно возражаю я — и насчет скандала тоже не уверен. Раз они не в США сразу помчались, то можно будет и побороться за девчонку. Сколько им лететь?
— Часов тринадцать.
— Вот! У нас в запасе еще целых двенадцать часов, идем звонить Веверсу.
Реакция Веверса была вполне предсказуемой. Я выслушиваю много чего неприятного о себе и своих сомнительных методах руководства коллективом. Уж лучше бы Имант матерился, ей богу, чем так культурно мордой меня об стол приложил, а потом еще повозил по нему, как щенка шкодливого. И мне пришлось в этот раз смолчать, в чем-то ведь генерал прав — Веру уже после Вены нужно было сразу отстранять от работы. А я ее пожалел. За былые заслуги. Вот теперь Веверс мне все это и припомнил.
— Ладно, Виктор… возвращайтесь домой. Кондрашова теперь не ваша забота. Но чтобы ты знал, вы мне сегодня сорвали очень важную командировку. Очень. Важную!
— Извините… кто ж знал. Имант Янович, а что вы с Верой собираетесь делать?
— Не твоего ума дело — отрезает генерал.
Тут уже вспыхиваю я.
— Как это не моего?! Она же солистка моей группы!
— С этой минуты уже не солистка.
— Ну, постойте… не порите горячку. Выслушайте хотя бы! — кричу я ему в трубку и, добившись заинтересованной тишины, выдыхаю. Снова перехожу на спокойный тон.
— Вера сейчас вся на нервах, ждет, что ее перехватят в аэропорту и сразу же отправят в Москву. Но мне почему-то кажется, что лететь вместе в Париж все же было для них спонтанным решением. Вот, не вижу я там руки ЦРУ, хоть режьте меня! Дональд после Вены цэрэушников вообще на дух не переносит. Просто он действовал в своей излюбленной манере — взять крепость с наскока, а только потом думать, что с ней делать. По большому счету, Вера ему не нужна — поматросит и бросит, у него таких «вер» в Штатах вагон и маленькая тележка.
— А если не бросит? Если он в США ее потом за собой потащит?
— Не потащит. К разводу и разделу имущества он сейчас явно не готов. У него начинается строительство небоскреба на 5-й Авеню, а инвесторы от него дружно отвернутся, если разразится громкий скандал с супружеской изменой, да еще и с участием русской певички. Деньги любят тишину. Так что в его интересах, чтобы все обошлось тихо, без скандалов. Их пламенный «амор» с Верой Парижем и закончится — попомните мои слова! Просто дурочка еще не догадывается, что она для Трампа лишь очередная галочка в донжуанском списке.
— И что ты предлагаешь делать?
— А ничего. Зачем нам международный скандал на ровном месте? Отправьте лучше в Париж человека, которого Вера знает лично, например Сергея Сергеевича — тут я удачно вспоминаю про нашего «прошлого» куратора — Пусть он ее по-отечески пожурит и сообщит, что руководством МВД ей предоставлен отпуск на пару недель. Потом вручит ей билет до Москвы на конкретную дату и пожелает приятного отдыха в Париже. Все. А там скоро она и сама поймет, что большего ей от Трампа не дождаться.
Воцаряется тишина, Веверс обдумывает мое предложение. Я молчу. И жду. Если решать без эмоций — то мое предложение самое разумное, он не может этого не признать.
— Проще на пару недель спустить с поводка эту глупую блудливую кошку, чем силком тащить ее домой. Нагуляется и сама вернется — осторожно подталкиваю я генерала к нужному решению — А вот там уже она у нас и получит по первое число.
— Получит — это не то слово… — задумчиво цедит Веверс, и от его многообещающего тона я ежусь.
— Но и глаз с них в Париже, конечно, спускать нельзя — осторожно добавляю я — это тоже понятно. А через недельку я могу ей сам позвонить, поинтересоваться, как отдыхается. Посмотрим, что она расскажет.
Еще несколько секунд тишины, наконец, Имант выдает:
— Хорошо, Виктор, я тебя услышал.
Вот же нахватался фразочек из будущего…
— Можно сказать коллективу, что это я Веру в Париж отпустил?
— Можно. И чтобы ни одна живая душа больше о нашем разговоре не узнала, ясно?
— Ясно! — радостно киваю я, и только потом соображаю, что мой собеседник меня не видит. Но зато мои аргументы услышал — Аллилуйя!
— Как там Альдона?
— Вроде бы сносно. Но вы же знаете ее — она никогда и никому не жалуется. А как мама, дед?
