Верой и правдой. Битвы фельдъегеря - [19]

Его соседом оказался италиец, и, общаясь с ним, Алексей понемногу изучал язык. Он показывал на части тела, например, на руку, на предметы, их окружающие, – на весло, на скамью, а италиец говорил, как они называются. Постепенно Алексей запомнил простые слова, и, по крайней мере, хоть и плохо, но за месяц научился понимать, что говорит надсмотрщик. Но во время гребли не поговоришь, дыхание сбивается, а с ним и ритм. А надсмотрщик бдит зорко. Увидит, что кто-то ленится или устал, – сразу кнутом по спине, а то и не раз. Алексея ещё не били, но он видел, как достаётся наиболее слабым.

Он едва дождался времени, когда в один из вечеров на небо выплыла полная луна. Когда гребцы уснули, он снова достал камень изо рта и потёр его. От долгого пребывания во рту камень стал как полированный. И снова ничего: как сидел Алексей на скамье в кандалах, так и остался.

От злости и разочарования он уже хотел было вышвырнуть камень за борт, в вёсельный порт, но вовремя одумался. Свыкся он уже с камнем, тот ему о доме напоминал. Привычно сунув камень в рот, Алексей уснул.

Судно бороздило в основном прибрежные воды. Либурна имела небольшое водоизмещение, малую осадку и могла подходить близко к берегам. Как понял Алексей, она выполняла охрану побережья от контрабандистов и врагов.

А врагов у Рима было много. Империя, раздираемая внутренними распрями и противоречиями, нападками гуннов, галлов, саксов и других племён, разделилась надвое – на Западную и Восточную империи – в 395 году. Мощь империи постепенно меркла, она уже не так пугала врагов, как раньше. Те же гунны обложили данью Византию – как когда-то всесильный Рим соседние земли. И надменные италийцы, презирая варваров, платили им ежегодно до 700 литр золотом (около 230 килограммов).

Римская армия, впрочем как и флот, тоже слабела. В неё всё больше набирали не только италийцев, как прежде, но и другие народы. Ранее их брали только во вспомогательные вой ска – тех же нумидийцев в конницу. Однако издавна Рим был силён пехотой, этими непоколебимыми фалангами, когортами и легионами. Но, увы, ни одна империя не существует вечно.

Через два месяца пребывания Алексея на либурне произошёл жестокий бой.

Либурна вышла утром, как и обычно, на патрулирование акватории. Около полудня раздался сигнал тревоги – взревела боевая труба сигнальщика. Забегали воины, готовясь к бою. Судно несколько раз маневрировало, работали вёсла то одного борта, то другого. Вот раздался удар тарана, крики, потом упал «ворон» на чужое судно – Алексей уже научился по звукам представлять картину боя.

Солдаты с либурны кинулись на абордаж. Но, видимо, противник был многочислен, имел не одно судно.

С правого борта, где был гребцом Алексей, раздался треск дерева, несколько вёсел оказалось сломано. Потом сильный удар сотряс галеру – это к правому борту подошёл ещё один корабль. С него на палубу галеры посыпались берберы, пираты Средиземного моря. Римская либурна попала в засаду.

Завидев берберскую шебеку и сочтя её слабой целью, она погналась за ней, не зная, что за многочисленными островами прятались ещё две шебеки. Как только передняя шебека под парусом и галера удалились, они кинулись вдогонку. Соотношение сил резко изменилось. Теперь командир судна вынужден был обороняться.

А берберы лезли на борт либурны, сцепив суда абордажными крючьями-кошками. Какое-то время римлянам удавалось сдерживать натиск берберов – ромеев выручала носовая башня, где располагались лучники. Сверху, поверх голов легионеров, они обстреливали нападающих.

Но и среди берберов нашлись меткие стрелки. Вот уже убит один лучник, пращник повис безжизненно на перилах. Потом раздался удар в корму – это ещё одно берберское судно пошло на абордаж.

Дрались обе стороны ожесточённо и остервенело. Ромеи понимали, что даже если сдадутся, пощады не будет никому, всех зарежут или выбросят за борт. В защите, даже если и без оружия, в воде долго не продержаться.

Но с каждой минутой ряды защитников таяли. Римские фаланги были сильны монолитным строем, а когда нападают со всех сторон, да ещё и с численным превосходством, быть беде. Плюс ко всему короткие гладиусы. Ими хорошо колоть противника из-за щита, наступая стеной. И излюбленный римский приём – «черепаху» – не построить, слишком мало солдат и узка палуба.

Постепенно бой переместился к левому борту, а потом и вовсе стих. Берберы рыскали по либурне, собирая оружие римлян и прочие трофеи, и лишь потом они заглянули на палубы к гребцам. В первую очередь они освободили соплеменников, перерубив цепи. Затем крикнули добровольцев, переведя на несколько языков. Вызвались все – уж больно ненавидели римлян за их жестокость. Нет, пираты не пытались организовать войну с Римом – силы были не те, но восполнить потери от абордажа требовалось.

Алексей плохо понял, о чём речь, но когда стали расковывать гребцов, тоже вызвался. Несколько ударов молотком – и ножные оковы пали. Оказывается, это так здорово – просто встать со скамьи и выйти на палубу. Только на ней полно трупов – римлян и берберов, и доски палубы скользкие от крови.

Предводитель берберов указал на трупы, и всех без разбора побросали за борт, в воду, палубу же несколько раз окатили забортной водой.