Вероника, я в тебя не верю - [2]

Беда в том, что планы Ники на ближайшие 60–70 лет не предусматривали новой встречи с голубыми глазами и саркастической ухмылкой Марка. Ника вышла на крыльцо кафе «Звездочка моя» и вздохнула: «Вот тебе и полная луна…».

На улице полыхали огни неона, машин и ярко-лимонных звезд. И теплый ветер не нес с собой никакого успокоения. Ника почувствовала запах хорошо знакомых сигарет и парфюма. Марк снял пиджак и бросил его на землю.

— Сядешь?

Она подобрала синий шелк платья (одетого впервые за одиннадцать лет) и присев рядом, сказала:

— Ты знаешь, они все-таки обманули меня.

— Ммм?

— Продавщицы из магазина, где я тушь купила. Она потекла.

Слезы как-то незаметно хлынули для Ники, оставляя на щеках черно-синие разводы. Она не плакала, просто соленые реки было не остановить.

Марк бросил недокуренную «Родопи» и не глядя на нее сказал:

— Я люблю тебя…

Эти слова прозвучали в шуме ночного города громом для Ники — так, будто вместо грохота веселящегося кафе звенела лишь леденящая душу тишина.

— А что, Марк, спустя шесть лет ты считаешь, что у нас появились общие темы для разговора?

Она встала и точно так же — не глядя на Марка — быстрым шагом пошла по оживленной улице. Сегодня было важно лишь одно — чтобы рядом больше не было Марка. Никогда.

Она шла, не разбирая лиц и домов, и ветер развевал ее платье ультрамариновыми волнами. Минут через 30 шелковый наряд зацепился за край дорожного бордюра и тогда девушка наконец остановилась, повернулась лицом навстречу несущемуся потоку машин и подняла руку. И если бы она разбиралась в марках дорогих автомобилей, то с удивлением узнала бы, что рядом завизжали тормоза черного «Порше».

Собственно, на этом и закончилась ее прежняя жизнь.

11 июля 2010 года

18:45

— Здравствуйте, меня зовут Сергей. Хотя, наверное, можно было бы и не говорить, — улыбнулся водитель «Порше».

— Здравствуйте! — Ника попыталась сфокусировать взгляд на говорившем. — Ника.

Сидящий за рулем молодой мужчина лет 35 с беспокойством посмотрел на отрешенное лицо девушки:

— Извините, боюсь показаться невежливым, но у вас что-то случилось?

Ника вздрогнула и подумала: «Наверно, ЕГО фразы будут слышаться мне всю жизнь на каждом шагу. Боже!».

— Сергей, вы едете в старый город?

— Если там есть хорошая гостиница заночевать, то — да. Но прежде я могу подбросить вас до дома? Если честно, я не каждый день останавливаюсь перед плачущими девушками. Моя совесть будет чиста, если я вас довезу домой. Нам куда?

— Это не обязательно совсем, хотя… Сегодня я не откажусь. Нам по этой улице и после ДК сразу налево.

Уже минут через пять Ника вышла из машины у своего подъезда. Мужчина мягко хлопнул дверцей и сказал:

— Ника, берегите себя. Все еще будет, поверьте.

— Спасибо вам, но… Сергей, если вы вернетесь на Чехова и доедете до перекрестка у моста, то не доезжая моста вам надо будет повернуть к реке. Там зеленое трехэтажное здание. Не пропустите. Спасибо еще раз. До свидания.

— До свидания, Ника.

Ника еле одолела эти три пролета. Казалось, ноги не слушаются ее. Ключ неуклюже провернулся в замке и она зашла в квартиру. Прислонившись к стене, она зарыдала и ее накрыла волна воспоминаний — каждое горче другого. Девушка ощутила едва ли не физическую горечь своих потерь…

12 июля 2004 года

23:20

Летней душной ночью они с Марком сидят на пустынном берегу реки на окраине городе. В воздухе пахнет полынью; звучит музыка проплывающего мимо теплохода.

— О чем эта песня?

— Ты знаешь, я не могу полностью разобрать, но смысл такой, что она от своей любви теряет контроль над собой — «I lose control»… Что-то еще, не могу разобрать…

18-летняя Ника вдруг ощутила, как Марк наклонился и коснулся сзади губами ее шеи.

— Марк, не приставай…

— Ммм, я еще и не начинал…

Ника даже не заметила, как он опрокинул ее на теплую землю и начал нежно целовать лицо. — Марк, послушай, а что, люди лучше узнают друг друга именно таким путем? — она испуганно отворачивала голову от настойчивых губ мужчины, пытавшихся добраться до ее губ.

Девушка попыталась вырваться, и Марк осторожно, но крепко пригвоздил своей жилистой рукой ее руки к земле. Вероника со страхом заметила, что он теряет над собой контроль.

— Марк, слышишь?

Его рука уже была под тонкой летней кофточкой, опустившись на пышную грудь. Ника почувствовала, как пальцы Марка бережно коснулись ореола соска и он пробормотал:

— Вот именно так я ее себе представлял…

Он окончательно распластал Нику на земле, она осознала, что Марк себя уже совсем не контролирует и почти закричала:

— Марк, нет, слышишь меня? Нет! Нет!

Затуманенные глаза Марка стали проясняться, он сполз с нее, сел, дрожащими руками достал «Родопи» и судорожно затянулся. Ника осталась лежать, но ее тоже начала бить какая-то непонятная дрожь: если Марка от трясло от прорвавшегося возбуждения, то ее — от осознания того, что могло бы случиться.

— Марк, дай мне руку, пожалуйста.

Она обхватила его руку своей рукой, прижала ее к груди; ее всю трясло; и так вместе они просидели довольно долго. Только когда Марк окончательно пришел в себя, он помог ей подняться и незамысловато сказал:

— Пойдем?

— Куда?

— Ну, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Ко мне домой.