Спайк присел рядом.
— Как ты? — участливо спросил он, осторожно осматривая ногу Ники.
— От меня никакого толку, вечно я все порчу, — прошептала девочка и закусила губу, чтобы скрыть боль.
Спайк невесело улыбнулся. Ника была права, с опухшей ногой она не могла быстро передвигаться.
Юноша прислушался к звукам, доносившимся из леса. До хижины было еще бежать и бежать. Спайк знал, что не сможет оставить девочку одну, а значит, он должен был позвать на помощь. Парень закрыл глаза, он всегда боялся своих способностей, которые ему дала мутация. Да и страх превратиться в кровожадного монстра пугал его, поэтому он и не прибегал к своей силе вампира.
«Отец, помоги, мы попали в беду, у старой развилки, быстрее», — юноша повторил фразу несколько раз. Вот только уверенности что получилось, не было никакой. А время неуклонно двигалось вперед.
Крики преследователей доносились теперь ближе, еще чуть-чуть и они найдут их убежище, понимал вампир.
Спайк сосредоточился, ему еще никогда не приходилось сражаться, ладони вспотели.
Ника схватила парня за руку. Сейчас она была маленькой испуганной девочкой.
— Мне страшно, — призналась она.
Спайк в другой ситуации бы пошутил, но не сейчас.
— Мне тоже, — только и вымолвил он.
Вероника сильнее сжала запястье, с благодарностью улыбнулась.
— Спасибо, что не бросил меня.
Шорох приближался, кустарники раздвинулись, и Костер осветил пульсаром лица подростков.
Мужчина облегченно выдохнул.
— Нас ждет серьезный разговор, Спайк, но позже. А теперь марш в хижину!
— Отец я…
— Доти, проведи их! — игнорируя сына, приказал ведьмак.
Брустер и Мелари стояли в тени, позади Костера. На их лицах можно было увидеть осуждение и в то же время облегчение.
— Я с вами, — было подала голос Доти.
Костер уже отвернулся, не желая даже вступать в спор.
— Проведи их в хижину и не смейте и нос высунуть… — приказал он таким голосом, что ни Доти, ни подростки не осмелились возразить ему.
Ника сидела на диване, вытянув ноги. Правая нога все еще болела, но девушка ни за что бы не призналась бы в этом. Спайк вернулся с кухни, протянул склянку с желтой мазью.
— Это поможет, — пообещал он.
Максим и Джон сидели рядом, они уже два раза заставили сестру рассказать историю ее ночных похождений.
— Черт, почему вы не позвали меня, я бы показал этой старухе! — бубнил Макс.
Доти расхаживала из одного угла в другой и уже порядком надоела своим мельтешением.
И не только.
— Это надо удумать такое. В Вальпургиеву ночь отправиться на черную мессу. Опасно, глупо, — Доти пригвоздила Спайка взглядом к стене. — Веронике все в новинку, а ты, о чем думал ты?
Спайк скривил губы в усмешке. Он знал, что Доти его недолюбливает, побаивается. Ведь кто он? — вампир, мутант. Ему не было места в Мессории! Закон был суров в отношении таких изгоев как он. Большинство ему подобных скрывались в домах, страшась выйти на улицы Мессории. «Мутанты не имеют права обучаться в школах, лицеях, академиях и других учебных заведениях. Они не имеют права «обращаться в свои вторые сущности», иначе их немедленно следует изолировать во избежание распространения заразы. Мутанты обязаны носить регистрационные номера, дабы власти всегда знали, где находится каждый мутант, дабы…»
Спайк закрыл глаза. В десять лет он разорвал свод в черном переплете. Ведь ему еще повезло. По крайней мере, он не вел жизнь затворника. Отец с радостью соглашался на любые командировки. Сначала, правда, были проблемы с таможней. Мальчика-вампира отказывались пропустить без особого разрешения. Костер добился и его, желая оградить сына от пристального и негативного внимания мессорийцев.
И вот десять лет — они то и дело покуют чемоданы и едут дальше. Ведь у них никогда не было нормального дома. Только такие хижины и заброшенные дома: один раз пришлось даже жить в пещере.
Спайк подумал, что у него никогда не было и друзей. И никогда не будет. По крайней мере он думал так до сегодняшнего дня. Юноша искоса взглянул на Нику, закутанную в плед, не понимая, почему она его не боится? Ника улыбнулась уголками губ, заметив взгляд вампира: никогда она не чувствовала себя так неуверенно.
— Вы шутите, Костер! — Готрик повысил голос. Он был зол. Ведьмак наглым образом шантажировал его.
Стоун, однако, оставался спокойным. Как, впрочем, и ночью, когда волшебникам пришлось столкнуться с людьми и дайкитой.
— Мистер Мелари, я всего лишь прошу вас войти в мое положение, — возразил ведьмак. — Спайк взрослеет, и мне все труднее сдерживать его. После этой ночи слишком опасно оставлять его здесь. Я не могу все время быть рядом с ним. Тем более мое внимание его тяготит.
— Если хочешь отправить его в Мессорию, то поезжай с ним! — вновь переходя на ты, грубо предложил сенатор.
Костер отвел взгляд.
— Я не могу расторгнуть контакт, — Стоун промолчал, что ему нечем будет заплатить неустойку. — Я лишь прошу, чтобы бы вы взяли Спайка с собой, всего лишь на два-три месяца.
Готрик представил себе лицо жены. Да она живьем зароет его в могилу! Вампир в их доме. В доме чистокровных волшебников! Да его предки с кольями охотились на подобную нечисть! Достаточно и того, что их сын запятнал себя связью с человеком. А соседи? Будут судачить все, кому не лень.
