Вероломная обольстительница - [38]

Но ее отец не мог совершить такое.

Просто не мог.

– Рафаэль… – Он мгновенно повернулся к ней. Она стояла на пороге, и ее глаза были полны страдания. – Я знаю все.

Рафаэль медленно поднялся на ноги:

– Я с них шкуры спущу…

– Я сказала им, что не пойду к алтарю, если они не расскажут. – Она остановилась в полуметре от него, в ее словах звучала боль. – Ты зря скрывал от меня правду.

– Я предпочел бы, чтобы ты ненавидела меня, а не своего отца. – При этих словах в ее глазах отразилось изумление. Она не думала о такой возможности. – Ведь если бы твоя вера в него рухнула, для тебя рухнул бы весь мир.

Она горячо схватила его за руки:

– Но ты не прав. Мой отец – не злодей. И он скорее умер бы, чем сделал зло ребенку.

Рафаэль боялся настаивать на своем: один неосторожный шаг – и их эмоциональная связь порвется, на сей раз окончательно. Он выбрал единственно возможный путь.

– Хорошо. Я проведу новое расследование. Если существуют свидетельства его невиновности, я их найду. Это тебя устроит?

Глаза Элианы просияли, как раньше. Она кивнула. Не в силах больше сдерживаться, он сжал ее в объятиях:

– Значит, теперь ты выйдешь за меня замуж?

Глава 11

Элиана согласилась возобновить подготовку к свадьбе. И все же что-то, казалось, надломилось в ней. Рафаэль видел это, но ничего не мог поделать – лишь по-прежнему истово любить ее и ждать, что время все расставит по местам.

И вот настал день перед свадьбой. Ее сводные братья летели из Штатов, братья Рафаэля тоже должны были скоро прибыть. Заботы о гостях Рафаэль оставил Элиане, надеясь, что это заставит ее вновь почувствовать себя хозяйкой в доме. Но все было тщетно. Раньше она и вправду считала этот дом своим, но сейчас сама казалась себе здесь непрошеной гостьей.

Что ж, теперь ей предстояло позаботиться о размещении гостей. Каждому она отвела апартаменты с выходом к бассейну. Из некоторых открывался захватывающий вид на океан, сад, водопады и зеленые холмы гавани Феррадура. Другие смотрели на ухоженный ботанический сад Рафаэля, сверкающие лагуны и каскады искусственных водопадов. Конечно, ни один не мог сравниться с апартаментами Рафаэля с панорамным видом, собственным душем-водопадом и спа-комплексом на открытой веранде. С завтрашней ночи они вновь должны стать их общей комнатой. Но как она могла вновь разделить с ним комнаты и постель? Он сказал, что будет искать новые свидетельства в защиту ее отца, – но найдет ли? Как она сможет жить в постоянном страхе за отца? Мысль о том, что завтра она станет его женой, одновременно радовала и подавляла ее.

Рафаэль стоял в южном саду, откуда открывался величественный вид на Атлантический океан, и наблюдал за Элианой, стоявшей рядом с отцом. Человеком, который отправил его в ад. Они репетировали церемонию, но, глядя на Элиану, Рафаэль не мог отделаться от мысли, что это все – настоящее. И когда она приблизилась к нему в своем струящемся фисташковом платье, с волосами, собранными в конский хвост, он почувствовал, как любовь захлестывает его с головой.

Затем он перевел взгляд на Феррейру… и вдруг понял, что в нем больше нет гнева.

Его больше ничего не волновало. Кроме Элианы.

Он подошел к ней и, взяв ее руки в свои, прижал их к губам, а затем – к сердцу:

– Элиана, ответ на все мои молитвы… Я отказываюсь от всего. Мне нужна лишь твоя любовь, твой покой и счастье, meu coração.

Слова Рафаэля оглушили Элиану, словно удар грома, снося все барьеры, стирая ее неуверенность.

До конца репетиции она не сводила с него глаз. Одетый в черное с ног до головы, он, казалось, исхудал за последние недели. От этого он как будто стал выше, а его плечи и грудь казались еще шире по сравнению с узкими бедрами. Его резкие черты лица и кожа темно-медного цвета подчеркивали сияние его глаз, а серебряный блеск в волосах лишь добавлял ему привлекательности.

До конца репетиции она молча прижималась к нему всем телом. Но когда они остались одни в тиши его апартаментов, ею вновь овладело беспокойство.

– Рафаэль, – тихо произнесла она. – И все-таки что заставило тебя увериться в виновности отца?

Его лицо окаменело.

– Я же сказал, что покончил с этим.

– А я нет. Ты прошел через ужасные страдания. Как я могу жить, если в них повинен мой отец? Ты забыл, но я нет. Я не могу жить, считая, что один из самых главных людей в моей жизни причинил такие муки другому.

После долгого молчания Рафаэль произнес:

– Скажи, ты хоть немного веришь, что он виновен?

– Нет!

– Мне этого достаточно. Твое сердце – лучший судья. Но чтобы найти доказательства его невиновности, мне надо переговорить с ним. Только он может помочь дорисовать картину.

– Но если он виновен, поступай с ним по своему усмотрению, – проговорила Элиана. – Ты заслужил, чтобы справедливость восторжествовала.

Вместе с Элианой Рафаэль направился в апартаменты ее отца. Тот уже был в постели. Когда Рафаэль без обиняков сообщил ему, кто он на самом деле, на лице Феррейры отразилось смятение, а его глаза наполнились слезами:

– Deus, неужели это и вправду ты? О, meu caro… твое исчезновение заставило меня страдать не меньше, чем твоих родителей. Эта чудовищная потеря сблизила нас с твоим отцом. Я перестал так глупо обижаться на него. Я вместе с ним занимался твоими поисками, но, увы, в конце концов дело закрыли. Мы продолжали поиски своими силами, перевернули, кажется, весь мир с ног на голову… Но, в конце концов, твой отец уверился, что ты потерян для него навсегда, и это заставило его разорвать связи со всеми, кто его окружал. – Лицо Феррейры потемнело от воспоминаний. – Именно поэтому он развелся с твоей матерью. Они по-разному пытались справиться со своим горем и не сумели найти обратный путь друг к другу. Я пытался общаться с ним, но он не мог выносить присутствия тех, кто знал его в прежней жизни, в той, в которой ты был рядом с ним.