Вернувшийся к рассвету - [12]

Светлана Владимировна обвела взглядом притихший класс. Двоечники как обычно прячут глаза и стараются стать как можно не заметнее, зубрилки-отличники ловят её взгляд, тянут руку, середнячкам все безразлично. Вызовут так вызову, нет — так нет. Кого же вызвать к доске? Дешёвая пластиковая ручка с белым низом и синим верхом зависла над столбцом фамилий в классном журнале.

«Локтеву? Нет, она и так закончит четверть на одни пятёрки, она у нас отличница. Сунгарлиев? Упаси меня боже, опять будет гундосить и мямлить у доски, коверкая русский язык своим чудовищным акцентом. Липин? Болван и неуч. Ильиных — дура. А что если мне проверить новенького, как же его фамилия? Так, так, вот, Олин».

Женщина подняла голову от журнала и отыскала взглядом нового ученика своего класса. Симпатичный мальчик. Правильные черты лица, мягкое тёмное золото коротких волос, необычайно насыщенные зелёным цветом бездонной глубины глаза, прямой нос, чёткий абрис восхитительно юных губ и сильные, красивые пальцы. «Музыкальные». Наверно эти пальцы могут быть одновременно нежными и жесткими, невесомо ласкать, едва прикасаясь кончиками к разгорячённой коже внутренней части бёдер и тут же становиться безжалостными, жадно впиваясь в плечи и подавая покорённое тело на себя……

Хлопнул страницами закрытый журнал, резким звуком сгоняя с подоконника окна нахохлившегося голубя, и сердитый голос классного преподавателя выдернул меня из-за парты.

— Олин, к доске!

«М-да, мужика тебе надо, Светлана Викторовна, мужика здорового и в постели ненасытного. Самца. Тогда, может, и не будешь засматриваться на младенцев. А то вон как раскраснелась, пятна жаркие по щекам поползли, глаза заблестели. Видать нафантазировала себе невесть чего!»

Я прошел между рядов парт, встал у чёрного исцарапанного чудовища с белыми меловыми разводами по всему плоскому телу и выжидающе уставился на отводящую глаза учительницу. Нет, всё ещё смущается, не смотрит, но несколько других взглядов скрестились на мне. Одноклассники пялятся. Кто-то смотрит с облегчением — вызвали не его, кто-то сердито — не меня, кто-то не глядит вовсе — есть более интересные занятия. «Танчики» на разлинованной в клетку бумаге, морской бой или капли дождя за стеклом. Поздняя осень, конец октября. Первый мой день в моей новой школе.

— Олин, ты перешел к нам из «пятой» школы, так?

— Да, Светлана Владимировна.

— Очень хорошо. Вы, конечно, уже проходили уравнения с двумя неизвестными, и ты без труда напомнишь нам вчерашнее задание. И ещё. В «пятой» школе разве учащимся разрешается приходить на уроки в таком виде?

«М-да, а вот это непростительный прокол с моей стороны! И что отвечать? Больше этого не повторится? Что не запрещено — то разрешено? Конфликт на пустом месте? Ни к чему».

— Захотелось похвастаться, Светлана Владимировна. Простите.

Я виновато склонил голову, мысленно коря себя за оплошность. Расслабился, чёрт! Чёрнорубашечникфигов! Додумался — красный пионерский галстук на чёрном шелковом фоне! Выскочил из серой толпы ярким паяцем. Хотя моей вины здесь лишь малая часть — мать вчера затеяла грандиозную стирку и сухой оставалась лишь перешитая Ароном Самуиловичем чёрная шелковая рубашка, а вот кожаные туфли ручной работы это да! Меакульпа. И винить в этом не кого. Сам дурак, в школу же шел!

— Молодец, Дима, что не отрицаешь своей вины. А сейчас бери мел и пиши. Х плюсY, получается…..

Звонок прозвучал как всегда неожиданно. Ещё минуту назад казалось, что урок русского языка не кончиться никогда и все эти падежи и рода похоронят меня совместно под завалами глаголов и деепричастных, но….. Долгий «дзинь» и свобода, раскрывает двери входа! Или… хм, выхода, что не суть важно. Не люблю русский язык! Не сам язык, об этом даже не думайте, а вот грамматику и правописание ненавижу. Не даётся ни в какую. Все эти окончания, запятые, сложносочинённые предложения и прочая заумь для меня хуже казней египетских. Я лучше решу в уме парочку тензорных уравнений или выведу ряд валентности, а вот от грамматики меня увольте! В прошлой жизни был у меня свой редактор и правщик мною написанных «псевдонаучных потуг профана», как эти зубры от науки именовали мои вымученные статьи, ну и здесь что ни будь, придумаю, выкручусь, но грызть столь безвкусный гранит данной науки….. Нет и ещё раз нет! Эх, как разошелся, разумом возмущённым кипя, что даже не заметил, что меня уже почти окружили.

— Эй, стиляга! Канай сюда — разговор есть.

Ненавижу русский язык!

Стройный мальчик с зелёными глазами медленно обернулся к окликнувшему. Внимательно оглядел стайку окруживших его одноклассников и поставив ранец на мокрый бордюр плавно подшагнул к заводиле:

— Меня зовут Дмитрий Олин. А тебя?

— А меня не зовут, я сам прихожу, чухан!

И высокий конопатый парень вызывающе засмеялся и гордо огляделся — мол, как я его! Ловко ты его — короткие смешки поддержки и одобрительный гул.

— За слова будешь отвечать?

— Чего? Ты чё п….ь, чу…

Закончить фразу конопатый не успел. Лишь уловил взглядом смазанное движение и сложился вдруг перочинным ножиком, жадно хватая широко распахнутым ртом вдруг закончившийся в лёгких воздух. Его выкаченные глаза наливались обильными слезами от страшно жгучей боли, колени неожиданно подогнулись и он упал в лужу, поднимая мелкие грязные волны. А зеленоглазый мальчик уже стоял на расстоянии пары шагов от упавшего и, неотрывно глядя в глаза смуглому брюнету, спокойно его спрашивал: