Вернуться в сказку - [247]

И есть ли в целом мире хоть одно существо, способное ответить на этот вопрос?

Люди не умели уважать, не умели любить, не умели подчиняться. Нет, у них были свои лидеры, которых они боялись, но уважать они умели только под страхом казни. Ничто другое не было способно заставить их молчать, слушаться, терпеть… Ни боги, ни власть, ни любовь… Они шли, подчиняясь только себе известному правилу. Суровый северный климат сделал, что магов, что людей, угрюмыми и мрачными существами, не признававшими ничего, кроме практической пользы, кроме выгоды, сделал их существами несгибаемыми и крепкими, смотрящими прямо в глаза опасности.

Север… Ни одно существо, кроме них, не было способно выживать там… Там, среди безжизненной снежной пустыни, которая дарит смерть любому, кто осмелится бросить ей вызов. Север… То, что воспевали в своих песнях и легендах маги. Маги, которые с этого же севера бежали на юг, чтобы не подохнуть от голода. Маги, которые спасались от того пронизывающего холода, исходящего из гробницы Танатоса. Люди, которые, прихватив с собой лишь самое необходимое, бежали на юг, стучались во все двери, прося о помощи и милосердии. И они, эти неблагодарные твари, считали, что имеют право вот так просто отказаться от своих обещаний и клятв?!

Люди — странная раса. Все остальные произошли от них, но почему-то имели куда больше привилегий. Люди не были так благородны, как вампиры, не были так мудры, как сильфиды, не были так осторожны, как эльфы, не были так стремительны, как маги… Но почему они не боялись? Почему не боялись смерти, которая немедленно последовала бы за неподчинение захватчикам? Почему сжигали целые сёла и города с целью не дать захватить, с целью не дать захватчикам добраться до запасов продовольствия, тёплых вещей, чего-либо ещё? Почему шли с вилами и топорами на тех, кто был вооружён куда лучше?

Ни один вампир не был способен на это.

Анидизиус никогда не любил людей. Те ничего не понимали ни в высоком искусстве, ни в магии, ни в уважении. Они не умели любить. Не умели любить так, как умели любить вампиры… Не умели слушать, подчиняться… Из них выходили плохие слуги, плохие подданные. Анидизиус Тироширфер был выходцем из бедной и незнатной семьи, но теперь он получил доступ к тому, что было очень и очень важно. Сам Вэлэриу, казалось, доверял ему… Если этот вампир, вообще, мог кому-то доверять…

В последнее время Анидизиусу постоянно казалось, будто тучи снова сгущались над вампирами. Будто какая-то невидимая угроза снова повисла над ними, словно дамоклов меч. Будто вот-вот разразится гроза, какой не бывало со времени Великой Войны… Анидизиус признавался самому себе, что он очень боится этой грозы, что не хочет увидеть ужасы тех лет наяву… В тех рукописях, где сохранились воспоминания о тех годах, рассказывалось о таком… Что не снилось человеку, который обладал даже очень хорошей фантазией.

Те ужасные сотни лет, медленно тянувшиеся, когда умирали люди, вампиры, сильфиды, эльфы, маги… Вряд ли люди, вообще, помнили — из-за чего они воюют. И зачем это тогда нужно было? Зачем? Разве маги сами не страдали от этой войны? Разве они не умирали в тех сражениях? Зачем нужно было устраивать эту кровавую бойню? Неужели, просто из-за каких-то сокровищ, золота, камней? Впрочем, Анидизиус знал это, как люди, так и маги, устроили бы подобное и из-за меньшего. Они ставили чью-либо жизнь куда ниже золота и алмазов.

Когда-то давно маленький Ани тоже мечтал о сражениях, мечтал стать героем. Когда-то он сам мечтал сражаться, словно великие воины древности. Какой же он глупый был тогда… Как мало он понимал!

— Отец! — услышал он тоненький взволнованный голос дочери. — Отец! Господин Грацеда пришёл!

Герцог входит в кабинет Тироширфера, не дожидаясь, пока тот разрешит это ему. Грацеде не нужно чьё-либо разрешение, чтобы войти в дом любого из вампиров, Вэлэриу имеет на это право по своему происхождению и положению в обществе. Вэлэриу Грацеда, это имя было знакомо, пожалуй, любому вампиру.

Когда-то, будучи ещё подростком, Анидизиус восхищался герцогом, восхищался всеми его успехами, достижениями, действиями… Стыдно признаться, Анидизиус и сейчас восхищался этим вампиром. Всегда сдержанным. Всегда вежливым. Всегда благородным. Самым благородным из всех вампиров. Тироширфер, пожалуй, больше, чем кто-либо другой, восхищался Грацедой.

Герцогом нельзя было не восхищаться. Он был военачальником и политическим деятелем, он был тем, кто смог успокоить две враждующие династии — Аризмар и Шерилтор, он был тем, кто мог одним своим словом как уничтожить, так и поднять на небеса. Он имел столько власти, сколько не мог себе представить ни один другой вампир. Герцогом нельзя было не восхищаться. Он был умён. Он разбирался в искусстве, в живописи и поэзии, музыке и архитектуре. Он умел слушать и понимать…

— Пусть твоя дочь отправляется к себе! — говорит Вэлэриу несколько жёстко, необычно жёстко для себя.

Девочка удивлённо смотрит на отца своими большими серыми глазами, тот кивает ей, и она послушно выбегает из комнаты. Грацеда присаживается в кресло, прямо напротив Анидизиуса и мрачно смотрит на него. Что ни говори, молодой вампир ни разу не видел такого взгляда у своего наставника. Он всегда был человеком донельзя спокойным и сдержанным. А тут…