Вернуться в сказку - [110]

Гилл улыбнулся и протянул «Ричарду» руку. Девушка пожала её. Нельзя сказать, что она не ожидала этого жеста со стороны мужчины, но сейчас девушке куда больше хотелось очнуться дома, где рядом будет сидеть Роза, а на кухне хлопотать мама, где в дверь вдруг позвонит Альфонс… Но хотела бы она очутиться на Земле одна? Нет, всё равно, где находиться одной — тут или дома. Недолго думая, Мария пожала протянутую руку.

— Ты неплохой парень, Ричард! Думаю, ты сможешь найти общий язык с остальными ребятами!

Мария слабо улыбнулась. Этот человек почему-то смог сейчас немного отвлечь её от плохих мыслей, которые волей-неволей приходили в голову девушки.

Замок Шварц Трау был одним из самых величественных творений древности. Когда-то невиданных размеров и невиданной красоты сооружение сейчас было почти полностью разрушено. От огромных, высотою в тридцать шесть метров, башен не осталось ничего. Точнее, почти ничего. Развалины — всё, что осталось от великолепного замка. В некоторых местах стены достигали в высоту пяти или даже шести метров, но это всё равно было только жалкой тенью величественного прошлого этого прекрасного замка… Кое-где стены и вовсе разрушились, так что ловкий человек или ребёнок могли пролезть сквозь эти дыры.

О замке ходили страшные легенды. И не менее страшные легенды были и о развалинах. О самом замке рассказывали, что там когда-то жили Великие маги разума, самый жестокий из подобного рода орденов, этот орден был сильнейшим из всех них. Законы ордена были весьма суровы: оступившемуся — смерть. Великие маги разума построили много замков на территории Общего мира. И каждый из этих замков казался людям их времени чем-то невероятным. Великие маги разума могли то, что и не снилось их современникам. О развалинах же ходили куда более традиционные легенды, общие для почти всех заброшенных и разрушенных зданий.

Джорджу было интересно узнать, какие именно секреты таят в себе эти развалины. Когда-то люди свято чтили то, что создавалось их родителями, их дедами, прадедами. Уничтожать своё считалось кощунством, подлостью, предательством. Культура народа имела огромное значение в его становлении, в его развитии. И это не только материальные ценности и памятники. У каждого народа есть свой язык, и пока народ говорит на этом языке, он ещё может существовать. А пока человек видит наглядную историю, он верит в неё и он её помнит. Поэтому люди старались не только не уничтожить то старое, что у них было, наоборот, они старались сохранить это для своих детей, своих потомков. Да, были случаи, когда человек не сумел спасти свою память. Но в основном это были случаи, связанные со стихийными бедствиями: пожарами, наводнениями или войнами.

Сейчас же нет ничего проще того, как снести старинный дом на набережной, в котором, возможно, когда-то жил деятель культуры, известный политик или учёный, чтобы построить новый, совсем не похожий на тот старый и совсем не подходящий для исторического центра того города, в котором был снесён тот дом. А ведь любой дом, любое строение, любой мост, любой памятник являются памятью города, а значит, и памятью его жителей. У человека, потерявшего свою память, не остаётся почти ничего. Он не узнает даже тех, кто когда-то был ему близок. Так же и человек, потерявший память своей страны, никогда не поймёт, что значит любить свою страну, свой народ… А потерявший память народ уже не имеет надежды на будущее. Ведь это будущее должно из чего-то строиться, из чего-то расти…

Джордж не понимал, почему этот замок не сохранили. Многие из сооружений древности дошли до современного времени, и никто никогда не рассказывал про них страшилки.

Мальчику и его сестрёнке Мари было всего по пять лет, и они, как и все дети их возраста, были очень любопытны. Пролезть сквозь небольшие лазы между стенами не составило труда. Замок стоял на высоком холме сейчас, но Джордж Блюменстрост был уверен, когда-то Шварц Трау был окружён ровом с водой, и представлял собой весьма занятное зрелище. Мари энтузиазма брата не разделяла, но даже ей было немного интересно, что же из себя представлял этот замок.

— Осторожно, Мари! — почти крикнул Джордж, хватая сестрёнку за руку, чтобы та удержалась на ногах, когда вдруг оступилась и едва не упала. — Иди осторожнее!

Девочка тихо всхлипнула и кивнула, и мальчик обеспокоенно посмотрел на неё. Та уже готовилась заплакать, и это было плохо. Джордж не мог позволить сестре заплакать из-за него. Он не мог позволить этого…

— Я просто боюсь за тебя. Если бы ты сильно поранилась, я бы не смог отнести тебя домой… — замечает Джордж и видит, что Мари, наконец, перестаёт шмыгать носом и обиженно сопеть.

Скоро девочка вообще успокаивается и начинает увлечённо разглядывать предметы интерьера, кое-как сохранившиеся. Всё было очень старым, ветхим… Мари было интересно всё это, и Джордж только рад этому. Так проще… Когда сестра чем-то увлечена, он может хоть немного расслабиться, перестать так смотреть за ней. В какой-то момент мальчику показалось, будто тень около него стала больше…

Хоффман сидел в гостиной своего поместья и читал книгу. Юта находилась рядом, она что-то увлечённо рисовала. Георг посмотрел на девочку и улыбнулся. Та всё больше и больше привыкала к его дому. Она стала для него почти родной, и он не мог уже представить себе, как справлялся без неё. Мужчина снова уткнулся носом в книгу.