Вернуться в сказку - [101]

Делюжан сглатывает. Если всё, действительно, так, как сейчас говорит Моника, ему и самому следует знать, чьих это рук дело. Иначе, всё может обернуться очень плохо для королевства. Положение короля, и так, не слишком надёжное. Министр знал, что в некоторых слоях общества уже готовилась революция. Два года назад он с таким трудом подавил один из бунтов… Не хотелось бы, чтобы общество снова всколыхнулось. Это было бы слишком опасно.

— Ты не знаешь, кто мог это сделать?

Девушка качает головой и снова всхлипывает. Делюжан, как и следовало бы поступить истинному джентльмену в такой ситуации, осторожно, стараясь лишний раз не дёргать изрядно переволновавшуюся Монику, отводит её в гостиную, усаживает на диван, даёт выпить стакан воды. Ту это не особо успокаивает. И первому министру даже становится стыдно за то, что он за тех детей совсем не переживает. Для него нет ничего важнее его нынешнего положения в обществе.

— Эти изуверы… Эти изуверы… Они убили тех детей! Я знала лично каждого! Знала… И вот — они мертвы… Почему? Почему, господин Делюжан? Почему?!

Моника рыдает, а советник короля приказывает одному из своих слуг отправляться к Хоффману. Обычно, именно он занимался подобными делами. Что же… Пусть поработает над этим и сейчас.

Девятилетний мальчик сидел на диване и читал что-то, когда мистер Райт вошёл в комнату. Ребёнок даже внимания не обратил на гостя, вошедшего в комнату. Мужчине же подумалось, что всё почти повторяется, только рядом с этим мальчиком теперь не сидит та девочка, Мари. Нужно будет спросить его, где сейчас его сестра.

— Джордж, привет. Ты помнишь меня? — спрашивает психолог, присаживаясь рядом с ребёнком.

Ребёнок тихо кивает, но даже не думает повернуться к мистеру Райту и посмотреть на него. И мужчине кажется, что почти ничего не произошло за те три года, которые он не видел этих детей. Наверное, ему стоит спросить, что же произошло за эти три года…

Джордж сидит тихо. Слишком тихо для девятилетнего ребёнка. Книгу он отложил. Психологу кажется, что от этого этот мальчик стал выглядеть ещё более странно. Бледный, темноволосый, худой, этот маленький человек был больше похож на какого-нибудь призрака, нежели на обычного нормального ребёнка.

— Ты не рад меня видеть? — усмехается мистер Райт, пытаясь как-то разрядить обстановку.

Мальчик снова берёт в руки книгу. Он не кажется ни радостным, ни расстроенным, ему просто безразлично. Для него нет разницы — есть ли в комнате психолог, или его уже нет. Мужчине кажется, что это как-то слишком даже для этого мальчика.

— Ко мне приходит много врачей… — подаёт голос ребёнок. — И не только врачей. Отец приглашал ко мне гадалок, ведуний, знахарок… Глупо, не так ли?

Мистер Райт пожимает плечами. Он как-то видел отца Джорджа, Дэвида Блюменстроста, и нельзя сказать, что отец мальчика произвёл на него приятное впечатление. Дэвид был несколько груб. Мать мальчика, Элис Блюменстрост, казалось, была запугана — она за весь тот вечер не произнесла ни слова, женщина даже не смотрела ни на кого.

— Он беспокоится о тебе, — произносит мистер Райт, и про себя думает, что вряд ли сам верит в это.

Ребёнок качает головой. И мужчине кажется, что он просто обязан как-то разрядить обстановку. Было слишком неудобно, неловко говорить с этим мальчиком сейчас.

— Джордж, ты не мог бы позвать Мари? Мне кажется, что она…

Джордж неожиданно вскакивает с дивана и выбегает из комнаты. Психолог остаётся сидеть там. Что он такого сказал? Неужели, что-то случилось с той милой девочкой? Мужчина медленно встаёт и идёт к миссис Лэнд. Уж она то точно должна знать, что случилось с девочкой.

Моника с надеждой смотрит на Хоффмана. Он должен был найти хоть какую-то зацепку… Должен был… Девушка не верила, что такой человек, как Георг, не смог найти ничего. Она просто не могла поверить в это. Делюжан смотрел на Хоффмана с интересом, но надежд и уверенности Моники он не разделял. Вряд ли можно было выяснить что-то в такой короткий срок. Хоффман не смотрел ни на кого из них. Он был всецело поглощён своими мыслями. И это вряд ли нравилось кому-то из этих двоих.

— Ты нашёл? — спрашивает мисс Эливейт.

Девушка готова, в который раз за этот злосчастный день, снова разреветься, только услышав неутешительные новости. Вся эта история сильно вымотала её, она слишком устала, чтобы воспринимать всё достойно.

— Я могу сказать только то, что приют, про который ты говорила, теперь под охраной. Я не думаю, что дети будут пропадать оттуда и дальше. Хотя…

Моника всхлипывает. Девушка не сможет выдержать ещё одной смерти… Не сможет. Это слишком тяжело и больно для неё. Делюжан приподнимается с кресла и недоверчиво смотрит на графа.

— Я узнал, что пропало десять детей. Десять из тысячи! В приюте даже больше тысячи детей… Самому младшему из пропавших двенадцать, самому старшему — пятнадцать. И девять из них имеют репутацию трудных детей.

Делюжан усмехается. Морщины на его лице разглаживаются. Проходит меньше минуты, как первый министр начинает хохотать. И Георг Хоффман тоже начинает улыбаться. Вся эта ситуация с пропажей детей теперь кажется советнику ерундой, не требующей особого внимания.