Вернуться домой - [35]

Дьячок, глубоко увязший в мякоти дивана, попытался встать. Настоятель, заметив его порыв, махнул на него со словами:

— Да сиди ты, старый, устал ведь. Что уж я, с чайником не управлюсь без тебя?

— Да как-то не по чину вроде вам с чайниками возиться, — вставил дьяк.

Открывая не замеченную мной до этого дверь в стене рядом с диваном, настоятель беззлобно буркнул:

— Вот ведь человек… нет чтоб промолчать, тем паче поблагодарить, так он еще подшучивает.

А дьячок, беззвучно хихикнув, подмигнул мне из своего диванного угла. Мне, совершенно постороннему человеку, было ясно, что между этими пожилым и очень пожилым человеком отношения не укладываются в схему «начальник — подчиненный» — скорее многолетняя дружба со взаимным уважением.

Когда заварка и кипяток уже были разлиты по стаканам, решился спросить хозяина кабинета:

— Можно мне посмотреть на награды Николая, если они у вас?

— Почему же нельзя, конечно, можно.

Настоятель запустил руку в карман, извлек связку ключей, выбрал один и направился в угол кабинета. Сдвинул оконные шторы, сбившиеся в этот угол, и я увидел массивный старинный сейф с металлическим «рулем» на дверце. Вставил ключ в скважину, повернул несколько раз, крутанул «руль» и с тихим скрипом открыл сейф. Слегка пригнувшись, достал с полки коробку, вернулся к дивану, протягивая ее мне. Тонкая, полированная и широкая, она была очень похожа на коробки, в которых продают очень дорогие сигары. Щелкнув маленькой защелкой, я открыл ее.

Коробка обита изнутри бархатом французского «триколора». На внутренней стороне крышки тускло мерцал серебром литой знак Иностранного легиона с гравированным по металлу девизом данного французского воинского соединения. В углублениях нижней части, в бархате, лежали в первом ряду два ордена Красной звезды и медаль «За отвагу». В следующем ряду — французские награды. К своему стыду, я тогда не знал, что они собой представляют, как называются и за что их вручают. Но то, что это не просто какие-то жетоны, было понятно даже мне. Взял в руки обе звезды, повернул тыльной стороной, вглядываясь в гравированные номера. Орден из правой ладони легонько подбросил со словами:

— Это его последняя звездочка, получена за вывод войск из Афганистана. Он с ребятами тогда прикрывал отход.

Подкинул в ладони звездочку на левой ладони.

— А эта за работу по душманским караванам. У него их много было.

Аккуратно вернул ордена в мягкие гнездышки и взял в руку медаль.

— Самая первая и любимая Николаем. До ее получения он успел многое понять и усвоить. Одним ударом его командир выбил Николаю челюсть, а вторым ударом его сослуживец вставил ее на место. Все по делу и за дело.

Дьячок протянул руку, погладил меня слегка по плечу, сказал:

— И все же, молодой человек, лучше с самого начала, так-то оно понятней будет.

Ну, что ж, с начала так с начала.

Глава 14 ЛОВЛЯ РУССКОГО НА ЧЕРНЫЙ ХЛЕБ

В середине девяностых годов моя фирма впервые участвовала в ярмарке «Фуар де Пари». На тот момент эта ярмарка считалась крупнейшей в Европе. Позднее ее превзошли по масштабам Ганноверская ярмарка, резко увеличившая выставочные площади к «ЭКСПО — 2000» и, чуть позже, Мюнхенская. Наш стенд находился в главном павильоне — номер два. Прямоугольник три на четыре. Двенадцать квадратных метров с открытым фронтом, где располагаются стеклянные витрины и прилавки. В дальнем углу, небольшой закуток. Здесь можно спокойно посидеть, провести переговоры, попить кофейку или чего покрепче. Открытие в десять утра, но участников пропускают на час раньше. Наравне со всеми вооружаюсь тряпкой и мягкой бумагой. Наводим блеск на прилавках и экспонатах. Фу, вроде все, мы готовы к приему первых посетителей. Разбегаемся по местам общего пользования. Умываемся, причесываемся. Девчонки наносят последние штрихи. Из первого — директорского — павильона долетают звуки фанфар. Ярмарка открыта. Затем слышен «официальный бубнеж» в микрофоны. Это приветствуют и поздравляют друг друга «штатные говоруны». Кто-то от правительства Франции, от дирекции ярмарки и прочие, прочие. Обычным посетителям, потратившим свои кровные на входной билет, это надо? Правильно — нет! Обтекая двумя колоннами островок «тусовщиков», они устремляются в залы.

Пока первый вал посетителей-покупателей не накрыл, не заполонил все проходы в зале, надо успеть пробежаться по стендам соотечественников-конкурентов, многих из которых знаешь уже не первый год. Пересекались на многих ярмарках Европы и не только ее родимой. Как говорили впоследствии французы, в тот год ярмарку можно было назвать не «Фуар де Пари», а «Фуар де Руси». Российский Экспоцентр арендовал внушительную площадь. Представлялись как госпредприятия, так и частные фирмы. Разброс среди государственных предприятий был достаточно странным. Стенды, стены которых были завешаны огромными плакатами с изображениями гигантов металлургии, изрыгающих из массы труб клубы дыма, — надо же додуматься, привезти такое в страну, активно бьющуюся за экологию?! Шикарные стенды и витрины калининградского янтарного комбината, правда, без права продажи изделий — подобное российское новшество вызывало возмущение и «столбняк» у потенциальных покупателей, так как эта ярмарка и славилась тем, что здесь можно купить все со стенда. Стенды завода, выпускающего туалетное мыло. Можете себе представить: со своим мылом да в Париж!