Вернуться домой - [21]

Роксанна покачала головой. Глубоко вдохнула и весело сказала:

– У меня не слишком большой опыт оказания первой помощи, но есть перекись водорода – её достаточно, чтобы дезинфицировать рану, пока ты не доберёшься до дома.

Бросив полотенце на стойку, и, по-видимому, не подозревая о реакции Роксанны на его полуодетый вид, Джеб согласился:

– Не хуже любого другого средства. И порез не такой уж глубокий.

Он, должно быть, всё-таки что-то заметил, потому что замялся и неловко пробормотал:

– Ох, извини, что я разделся. Не хотел мочить рубашку. – Джеб криво улыбнулся. – И воды повсюду набрызгал.

 – Всё в порядке, – успокоила Роксанна тем же бодрым тоном. – Не волнуйся по пустякам. Давай, обработай ссадину и можешь отправляться в путь.

Она сунула травмированному бутылочку с перекисью и отступила, глядя куда угодно, только не на него.

Озадаченный Джеб пристально уставился на хозяйку. Напугана, словно лань, почуявшая собак, но он не мог понять из-за чего. Она что, действительно боится? Пожав плечами в незастёгнутой рубашке, он прокрутил ситуацию в уме. Что, чёрт возьми, с ней стряслось? Джеб покачал головой. Женщины. Кто знает, что творится у них в голове? Наверняка, сам дьявол не ответит на этот извечный вопрос.

Отодвинув головоломку на задний план, он откупорил бутылочку.

– У тебя найдётся вата или что-то вроде того? – спросил Джеб, оглянувшись вокруг.

– Нет. Используй полотенце.

Роксанна наблюдала, как он увлажнил ткань щедрой дозой перекиси водорода. Приложив ткань к порезу, Джеб издал вопль и подскочил, ударившись бедром о стойку, и заодно уронив флакончик с перекисью. Бутылочка грохнулась на пол у его ног и разбилась.

Бормоча под нос проклятия, неумеха обозрел устроенный им беспорядок.

– Обычно я не похож на быка в посудной лавке, – проворчал он с хмурой гримасой. – Чем можно прибраться? Веник есть?

Джеб выглядел таким смущённым и растерянным, что Роксанна улыбнулась.

– Конечно, – кивнула она. – Сейчас принесу.

Вооружившись веником и совком, Джеб подмёл разбитое стекло и часть разлившейся жидкости.

– Куда это?

–Мусорное ведро под раковиной.

В то время как Джеб сваливал грязь в мусорку, Роксанна подняла полотенце, и, присев на корточки, стала вытирать то, что осталось от пролитой перекиси. Джеб обернулся и посмотрел на неё сверху вниз. Голова была склонена, и ему предстал чудесный вид прекрасной шеи вплоть до манящего перехода в хрупкое плечо. Теперь он затруднялся с выбором между лакомым пупком и свежеоткрытым местечком: с чего в первую очередь лучше начать познавать красавицу на вкус.

Роксанна взглянула вверх, и у неё перехватило дыхание от откровенной сексуальности в потемневших глазах. Желание обожгло её, тело натянутой струной зазвенело от страсти. Ничего подобного с ней раньше не происходило. Даже в разгар безумного романа с Тоддом Спуртингом, который обоснованно считался умелым любовником, и ей постоянно хотелось чувствовать его губы на своей коже, его тело на своём теле. Вся былая жажда оказалась ничем по сравнению с теперешней голодной тоской, рвущей её на части изнутри. Ничем.

Настойчивый  взгляд встретился с её глазами, и Джеб прохрипел:

– Знаешь, я частенько воображал женщину у своих ног… – Он протянул руку, чтобы помочь ей встать. Дёрнул на себя и стиснул в жёстоком объятии. – Но теперь я думаю, – пробормотал он у самых губ, перестав противиться желанию, – что держать её в руках гораздо лучше.

Прижатая к мощной груди, Роксанна не могла думать. Не думала. Да и не хотела думать. Его запах – мужской и слегка отдающий потом – обволакивал её; жар его тела перетекал в её плоть, плавил и заставлял таять от желания.  И когда его рот – требовательный, напористый, дразнящий – обрушился на неё, мир вокруг завертелся, выйдя из-под контроля.

Этот поцелуй не был неуверенным или нежным. Джеб бескомпромиссно пленил её губы и творил с ними всё, что хотел. Его губы так подходили к её губам, словно их рты были частями единого пазла, его язык исследовал и пробовал её на вкус, переплетаясь с её языком. О, а его руки… властные ладони скользили по податливым формам так, будто знали её до самых глубин, и плотно прижимали к мускулистым бёдрам и восставшей эрекции.

Они целовались долго – безумными, бессознательными, ненасытными поцелуями, –ищущие пальцы беспрерывно двигались, оттесняли одежду, открывали новые прелести, новую неизведанную территорию. Хищный рот припал к точке, где соединялись её шея и плечо, и Роксанна задохнулась от пронзившего её удовольствия, тонкие пальцы впились в каменные мускулы, когда Джеб мягко прикусил, а затем лизнул чувствительное местечко.

Он припёр жертву спиной к стойке, отделявшей кухню от комнаты, втиснулся меж её бёдер, руками приблизил растерянное лицо к своему и захватил вновь её губы. Роксанна горела огнём, жгучим, лихорадочным, разжигающим единственную потребность, и когда Джеб с намёком потёрся восставшим бугром о развилку между ног, чуть не взорвалась от удовольствия. Она хотела его. Отчаянно. Она просто умрёт, если он тотчас не возьмёт её.

Ослеплённый страстью, не контролируя себя, Джеб не осознавал ничего, кроме женщины в своих объятиях. Её сладко-солёный вкус, опьяняющий жаркий аромат вожделения ударили в голову, как крепкое вино. Он никогда не чувствовал подобного раньше,  никогда настолько не терял самообладания, никогда не был поглощён таким безудержным желанием. Все помыслы захватила радость и удовольствие вкушать её, касаться мягкого, шелковистого тела, изучать изгибы и впадины, преследовавшие его в мечтах. Он был беспомощен в своей жажде и нужде, в настоятельной потребности погрузиться в зовущее тело и увлечь его в бездну.