Вернуться бы в Камелот - [11]

Жил Алейн, жила Вильгельмина,

Им хотелось иметь детей.

За три дня успели влюбиться,

Та — принцесса, этот — поэт.

На двоих им, если сложиться,

Было тридцать и девять лет.

Ничего-то они не боялись,

Хоть на свете была война.

Рядом ехали и смеялись,

Пожениться вот собирались,

Как с победой придет весна.

…Он жил дольше, жизнью простою,

Защищал короля и честь.

А она-то стала святою,

В честь нее и часовня есть.

В двадцать с лишним — Господня милость —

Воссияла, бела, как звезда.

Но такой она мне не снилась

Никогда еще, никогда.

Что ж поделать — плотская память.

Понимаю, чего ж не понять.

Но закрою лицо руками —

И так ясно вижу опять,

Как они под снегом полночным,

Улыбаясь, идут вдвоем.

Это даже не ропот, Отче,

Это — ревность о доме Твоем.

2003-11-22

«Нет повести печальнее на свете…»

Нет повести печальнее на свете:

Сетей не рвали — пустовали сети,

Никто не умер и никто не предал,

Никто не взял, чего Господь и не дал.

Но все сдались, и не друг другу — вместе:

Так жаждущий бежать сдается чести,

Тому, что больше жажды жить — сдается,

И погибать на поле остается;

Так мученик сдает себя на муки,

Диакону так связывают руки.

И Ланселот в опочивальню к даме

Не восходил смертельными ночами,

И королева, лилия долины,

Не зачинала Логрии кончину,

А Ланселот встречал рассвет во бденье,

Достигнув нищего благодаренья

Забвенным лесом, а не темным садом,

А Ланселот остался Галахадом.

И все собой остались, ибо жалость —

Цена бытья собой, и мне осталось

Смотреть сквозь кровь души, как во Граале

Пресуществляется вино моей печали.

20.09.2005

© Copyright Дубинин Антон О.П. ([email protected])