Вернуть вкус к жизни. Что делать, когда вроде всё хорошо, но счастья и радости мало - [5]

Кризис – прекрасный момент для скачка вперед, к той жизни, о которой вы давно мечтали.

Что происходит, если слишком долго игнорировать сигналы о том, что пришло время перемен и ваша жизнь идет куда-то не туда? В этот момент организм словно запускает механизм самоуничтожения. Он прочитал в вашем подсознании сообщение: «Жить больше незачем» и решил, что раз незачем – можно сворачивать программу на жизнь. Достаточно просто внимательнее прислушаться к своему организму, чтобы считать эти сигналы. И изменить программу, пока не поздно. Даже после серьезного заболевания и сложных операций быстрее выздоравливают и восстанавливаются те, кто успел соскочить с этих рельсов, сосредоточился, кроме собственных боли и отчаяния, на том, за что в жизни можно уцепиться. Если все ваши мысли сосредоточены на том, что вы страдаете, разваливаетесь, жизнь – сплошная боль, моральная и физическая, – организм воспринимает это как программу к действию. Если, кроме этого, у вас в жизни есть что-то еще (мечты, планы, незавершенные дела), мозг переключится на это. Так что даже на больничной койке, даже после самого страшного горя можно и нужно мечтать. В нас заложены мощные механизмы самовосстановления для достижения ясных целей. Мы не можем повлиять на процессы, происходящие с телом, но можем переключить стрелку, указывающую направление, в мозге. А он уже переключит и тело.

С просторов интернета

Мужик едет в троллейбусе и думает: «Жена – дура, друзья – подонки, жизнь – дерьмо».

За его спиной стоит ангел, записывает в блокнот и размышляет: «Какие странные желания, а главное – одни и те же каждый день! Но ничего не поделаешь, надо исполнять».

Мечты действительно держат на плаву. Мечты – это не только приятный досуг. Это то, что может помочь вам всерьез и навсегда изменить жизнь. Поверьте, это испытано на собственном опыте.

Когда я шла на первую операцию, все мысли были только о собственных страданиях, «болезнь – это наказание» и «я это не заслужила». Мой замечательный врач, выписывая меня, сказал: «Живи обычной жизнью, это твое главное лекарство». Тогда я это восприняла чуть ли не как оскорбление. Как же так?! Я болею! Мне ничего нельзя! С этой установкой я прожила еще несколько лет, жалея себя, разваливаясь на части и периодически собираясь ползти в сторону кладбища. Я болею! Я наблюдаюсь у онколога! Какие планы и мечты?! Нет, они были и понемногу реализовывались; пожалуй, именно это помогло оттянуть вторую операцию на несколько лет. Между двумя операциями я успела выпустить первую книгу и начала ставить спектакли. При этом окончательно добив здоровье и обзаведясь еще кучей лишних килограммов (какой спорт, мне ничего нельзя!). Казалось бы – реализация планов налицо, а где обещанные бонусы – чудеса, исцеление и благодать? Но я до сих пор уверена, что промежуток между операциями в шесть лет – заслуга как раз тех дел, ради которых мне хотелось открывать глаза утром. Если бы не они – второй раз в руки хирургов я попала бы гораздо раньше, через полгода или год. И операций было бы больше, чем две. Когда этот новый смысл исчерпал себя, все сошлось в одну точку и на горизонте замаячила вторая операция. За месяц перед ней я совершенно четко поняла две вещи: первое – я мечтаю слишком о многом, чтобы умереть сейчас, даже не попытавшись реализовать то, чего хочется; второе – я больше не могу и не хочу так жить, я хочу чувствовать себя по-другому, жить по-другому, выглядеть по-другому.

Я больше не хочу так, как сейчас.

На вторую операцию я шла с совершенно другим настроем: я была намерена выжить. Я не хотела больше тратить время, силы и деньги на врачей. Я не хотела больше жить внутри страданий и боли. Хирург, проводивший вторую операцию, задумчиво сказал, что первый раз видит человека, который смеется на операционной каталке. До этого было два месяца срывов в отчаяние, истерики, эмоциональные качели от «я не хочу больше жить и бороться, я устала» до «надо немедленно взять себя в руки и найти позитив». Не работало ни то ни другое. Сработал только баланс, найденный в середине, между очередной истерикой и попыткой перестать чувствовать вообще: я больше не хочу так жить, сейчас моя задача – просто пройти через это для того, чтобы потом найти смысл.

Проснувшись после наркоза, я поняла, что начат новый отсчет жизни, причем начат он у меня в голове. Мне было 36 лет. И я начала жить. Результаты после операции удивляют врачей до сих пор. Через год у меня впервые пришли абсолютно нулевые результаты по онкомаркерам – впервые за семь лет. Что изменилось за этот год? Все. В мою жизнь пришел спорт, направление рабочей деятельности было изменено на то, чем я хотела заниматься всегда (хотя я по-прежнему работаю с детьми с особенностями развития), я регулярно пишу сценарии и ставлю спектакли, очень много путешествую – по работе и не только. И иногда, оглядываясь назад, думаю: я до этой последней операции, и та, что есть теперь, – два разных человека. И кто была та, прежняя, я не знаю. И, честно говоря, не очень хочу знать. Она мне не сильно нравилась. И когда я хочу подумать о себе, то думаю о том, кем была в детстве, и о том, какая я сейчас. Все вернулось на круги своя. И я наслаждаюсь этим.