Вернуть себя - [3]

И еще ему помогал крестный. Они провели много ночей, обсуждая войну и политику, прошлое и настоящее. Северус рассказывал ему о том, какого это – быть Пожирателем, находиться рядом с Темным Лордом. Крестный не старался скрыть неприглядную правду, не избегал болезненных подробностей, утаивая детали. Он не лгал. И юноша был ему за это благодарен.

Были ночи, когда Драко напивался до крика и бреда; ночи, когда он сидел оцепенев, в абсолютной тишине. Случалось, что он спал по нескольку дней, или, наоборот, не спал неделю. Он был вынужден увидеть реальный мир, научиться играть в сложные игры, наравне со взрослыми, разгадывать чужие манипуляции, видеть страдание и боль. Он должен был взрослеть и учиться принимать решения. И он сделал это. Встать на Темную сторону после того, что случилось, он не мог и решил поддержать борьбу против Темного Лорда, но холодно отклонил предложение Дамблдора стать шпионом Ордена.

Ему претило становиться одним из членов какой бы то ни было организации, вместо этого, он предпочитал бороться с Темным Лордом на собственных условиях, не попадая ни под чьё влияние. Он мечтал отстаивать свои новые убеждения в открытую, демонстрируя в школе и магическом сообществе, что есть лучший способ достичь своих целей, помимо массовых убийств, пыток и рабства. Перед ним стояла трудная задача – вернуть семье Малфоев доброе имя.

Испытания не сделали его мягче, скорее, наоборот, он стал более холоден, собран, серьезен, молчалив, тяжел в общении. Возможно, ожесточился, все его шутки переполнял цинизм. Три летних месяца превратились для него в целую жизнь. Но изменился он не только внутренне, но и внешне. Драко возмужал, его рост теперь был шесть футов, платиновые волосы отросли и падали на плечи тяжелой ровной волной. Это был традиционный стиль мужчин из чистокровных семей.

Мягкие детские черты стали более острыми и четкими. Люди все еще могли бы спутать его с Люциусом, но, если присмотреться повнимательней, было видно, что он унаследовал больше от матери, чем от отца. Изменилась и фигура: он был все так же строен, но плечи стали шире. На правой руке благородно поблескивало древнее кольцо Малфоев с печаткой, на которое Драко теперь смотрел по-другому.

Платиновый широкий ободок с алмазом в центре. Крошечные руны окружали драгоценный камень, по бокам – два крошечных отпечатка герба Малфоев. Авроры сорвали его с пальца Люциуса, прежде чем отправить его в Азкабан. Когда Драко был признан невиновным, ему вернули кольцо, поскольку он являлся единственным законным наследником рода Малфоев. Драко все еще гордился своим древним родом и именем, благодаря деяниям предков, и полагая, что его семья достойна славы, власти, богатства, что несмотря ни на что, его семья – особенная. И он все еще придерживался слизеринских взглядов на жизнь.

В дверь постучали, и Драко вышел с балкона и пересек гостиную, по пути связывая волосы в хвост. Он был одет в черные узкие брюки, низко сидящие на бедрах. Белая шелковая, застегивающаяся на серебряные пуговицы рубашка свободно спускалась к талии, небрежно закатанные рукава подчеркивали одновременно изящность и силу рук. Шею обвивал черный бархатный шнурок с подвеской из серебра, напоминающей кельтский узел, но, присмотревшись, можно было понять, что это изображение дракона. Он открыл дверь и увидел домашнего эльфа.

– Сэр, Ваша мать ждет внизу, чтобы проводить Вас в школу.

– Хорошо, я сейчас спущусь.

Эльф исчез, и Драко закрыл дверь. Он вошел в спальню, раскатал рукава и застегнул их, затем набросил черную школьную мантию, оставляя подвеску на виду, и удостоверился, что все необходимые в школе вещи сложены. Три совы сидели в клетках. Удовлетворенно кивнув, Драко спустился вниз.

Нарцисса, в свободно ниспадающем темно-зеленом платье без рукавов и с низким вырезом, застегивающимся на шее бриллиантовой булавкой, ждала его в главном зале. Ее золотые волосы были уложены в высокую прическу. Слабая улыбка появилась на её губах, когда он вошел в комнату.

– Мама… – он наклонился, чтобы поцеловать ей руку. – Ты тоже куда- то собираешься?

– Да, кивнула она. – У меня назначена встреча с несколькими женщинами, матерями твоих сокурсников.

Драко кивнул. Не так давно она уже разговаривала кое с кем из родителей слизеринцев, пытаясь склонить некоторых из них, занимающих важное положение в Волшебном мире, на нейтральную сторону, точнее говоря на их сторону. Большую часть времени этим летом она провела пытаясь помочь Драко встать на ноги после обрушившегося на него удара, и только с этой недели вернулась к своему любимому увлечению – колонке новостей в Ведьминском Еженедельнике.

– Удачи, я напишу тебе.

– Хорошо, – ласково улыбнулась она. – До свиданья, мой дракон. Если что-то будет нужно…

– Я знаю, – Драко поцеловал ее в щеку.

– Будь осторожен, дорогой.

Он кивнул, и мать исчезла. У него не было причин задерживаться, и Драко, бросив горсть летучего пороха в камин, через несколько минут уже вышел из общественного камина в неприметной таверне около Кинг-кросс.

* * *

Рон и Гермиона, держась за руки, стояли на перроне, но внимание их было сосредоточено отнюдь не друг на друге – они тревожно оглядывались по сторонам в поисках Гарри. Дамблдор запретил писать ему летом, и они безумно волновались, тем более, что прекрасно представляли, что значил для Гарри Сириус, и как тяжело их друг переживает потерю крестного. А самое страшное – он собственными глазами видел, как Сириус упал за завесу.