Вернуть себе клыки - [41]

Опорожнив бутылку, слесарь счастливо всхрапнул и задремал. Он совершенно точно знал, что бесовская программа разбудит его вовремя. А затем будет два убийства. И возвращение на родину.

Сладкий причмокивающий храп безмятежно разнесся по приозерному парку.

(оперативная)

"Ну вот, мне – конец…",

фраза одновременно приписывается висельнику и представительнице древнейшей профессии

С трудом разлепляю глаза. Мне кажется, что они заржавели и распухли. Веки открываются очень медленно, с треском, будто плохо смазанные дверные петли. Сначала сыплются искры, затем клубится бесформенная мгла. Тогда появляется слабенький лучик несмелого света. Над головой кружится полутемный потолок – в замке царит ночная пора.

Действительно, я по-прежнему в фамильном замке. Где же еще могут зиять такие громадные дырищи в потолке? Они остались мне по наследству от родителей. Да-да, эти самые пробоины в крыше и между перекрытиями – наследство, как и все, что принадлежит к фамильному замку. Отверстия очень большие, в некоторые спокойно может забраться оборотень средней величины. Широкоплечим не пролезть – слишком узко. Впрочем, воры и бандиты редко в наше время могут похвастаться большими телесами. Профессия обязывает их к поддержанию спортивной фигуры и стройного телосложения. Один знакомый вор когда-то рассказывал, что настоящие медвежатники и замочники (именно так называются преступники, ворующие из фамильных замков) каждую неделю придерживаются жесточайшего поста. Мол, у них цеховое правило такое. Не жрать ничего, кроме воды и амброзиума, каждый четвертый день недели.

Медленно поворачиваю голову, отмечаю, что нахожусь на собственной постели. Вон, характерная заплата на шелковой подушке. Под спиной похрустывает древнее одеяло – его не меняли с того самого времени, как я транслировался в мир под номером 1114/53.

Из полумрака выплывает громадный стенной шкаф. За приоткрытой дверцей темнеет штанина пижамы. Там же, если не изменяет память, находится и чистое белье. Кроме того, хорошенько поискав, в шкафу без труда найдешь старые тапочки, зачерствелую буханку хлеба, несколько клинков для тренировочного боя, древние свитки заклинаний, важные служебные документы, пустые бутылки, гербовую печать и прочие ненужные вещи. Периодически заталкиваю в необъятную пучину шкафа все, что мешает здоровому сну. При этом я ревностно соблюдаю идеальный порядок в доме. Но бывают исключения. Ведь не будешь следить за порядком, когда приходишь смертельно усталый и едва держишься на дрожащий ногах.

У кровати стоит овальный столик не длинных изогнутых ножках. На столешнице большой графин, наполненный кроваво-красной жидкостью. Вопреки большинству горожан, которые держат рядом с постелью обычную воду, суровый оперативник, то бишь я, всегда имею под рукой настоящее вино. Это на случай, если проснусь от страшной жажды. Хотя, к сожалению, чаще просыпаешься с похмелья. Оперативник ведь. Бывший… А вот если захочется просто попить, то стоит лишь немного подвинуться вместе с кроватью – она на роликах. Во-он там, у северной стены, в потолке зияет широкая дырища. Она сквозная, идет через крышу и балки чердака. Осталась еще с последней атаки объединенных сил Хаоса и Дальних Кругов. Валибур тогда немало пострадал. Вместе с моим замком, эх… Так что спокойно открывай рот, даже не поднимая голову. И целебная дождевая водица мигом утолит твои потребности.

Между бельевой тумбой и зеркалом располагается секретер. Он доверху забит пожелтевшими приказами, служебными записками и прочей неинтересной мурой. Там же помигивает Скандалнет-линия для мозгомпьютера. Рядышком чернеет оружейная стойка, небольшой умывальник и дорожный баул. Очень большой, объемистый такой мешок, расшитый золотыми нитями, с мелкими замочками в виде серебряных лилий на лямках и на клапане крышки.

Сумка – единственная незнакомая вещь. Порывшись в памяти, отмечаю, что никогда раньше не видел этого баула. Очень странно. К тому же, если в твоей комнате появился незнакомый предмет, значит, – жди кого-нибудь постороннего. Это правило любого триллера или ужастика.

Скашиваю глаза налево. Там, напротив пары высоких стрельчатых окон, поблескивает золоченый доспех. Он обернут ко мне спиной, слегка отогнулся назад и запрокинул голову. На большом шлеме тускло сияет красивая диадема из настоящего золота. Чуть выше находится металлическая рука, в которой зажата пыльная бутылка моего лучшего вина.

Разглядев, что железный кулак – на самом деле боевая рукавица, облегченно вздыхаю. А то подумал, что начинаю страдать от галлюцинаций. Откуда в моей спальне появились древние доспехи, к тому же предрасположенные к пьянству? Неужели оставили свой пост у ворот, прошли через весь фамильный замок, чтобы выпить винца в комнате законного владельца?

Заостренные костяшки металлической перчатки напоминают мне об одном инциденте. Левая половина лица, едва вспоминаю недавние события, тотчас начинает болеть. Челюсть, кажется, заклинило. Зубы горят огнем, будто намедни скушал немного магического напалма. Скула отчаянно ноет. Если бы могла – завопила бы страшным голосом. Или застонала бы, как это делает хозяин.