Верность - [36]

Зазвонил телефон, генерал вышел в гостиную. Наташа, продолжая хлопотать на кухне, прислушивалась к разговору.

— Мы ждем, ждем… Не можете прийти? Жаль… Тогда отложим до завтра. Вы согласны? — Тут генерал не смог скрыть своей радости. — Как Наташа? Командует мной вовсю… Разумеется, завтра и она придет. Хозяйка она отличная.

— Подушкин извиняется. Они не могут прийти, — сообщил, повернувшись к Наташе, Нанчев.

Она сделала вид, что удивлена и огорчена:

— Но как же? Мне так хотелось поразвлечься…

— Мы договорились на завтра в это же время.

— Жаль. Тогда я пошла…

— Если я вас отпущу…

Наташа улыбнулась и с сожалением в голосе сказала:

— Нет, господин генерал, я отложила серьезные дела… — И она быстро вошла в комнату прислуги. Генерал остался неподвижно стоять. Может, ему следовало действовать более настойчиво? Неужели он так и отпустит ее? Наташа застала его в полном расстройстве и, чтобы не дать ему времени опомниться, со словами: «До завтра, господин генерал» — вышла из дома.

За два часа до условленного времени Подушкин, Петров и Наташа медленно прогуливались по улице Гурко. Затем все трое быстро вошли во двор дома генерала Нанчева. Наташа легко открыла входную дверь, подождала немного, затем подала знак обоим входить.

Майор Подушкин был доволен докладом Наташи. С капитаном Петровым он обдумал план. Необходимо было спешить, Владимиров был направлен в тот же полк. Ему дали тот же самолет. Майор и капитан были убеждены, что напали на верный след и что генерал пригласил их к себе в дом только для того, чтобы развеять малейшие сомнения относительно его личности. Все трое вошли в гостиную.

Опытный глаз Подушкина заметил, что платяной шкаф действительно используется для маскировки двери. Но неужели это единственный выход из укрытия? Даже лиса и та устраивает два выхода. Однако ни в гостиной, ни в кухне они не обнаружили ничего подозрительного. Возможно, здесь лиса довольствовалась только одним выходом.

С взведенными пистолетами оба офицера встали по обе стороны шкафа. Подушкин подал знак Наташе нажать на одну из кнопок в буфете и стал ждать. Тишина. Девушка прошла на кухню, готовая встретить бандита. Минули еще две долгие, словно вечность, минуты. Внезапно дверь передней позади девушки открылась, и, как всегда с пистолетом в руке, появился полковник Никол. Увидев незнакомую женщину, он сразу же направил пистолет в ее спину, но, видимо, решил, что она здесь совсем одна и лучше убрать ее без шума. Генерал уже рассказал ему о ней и о предстоящем ужине. Наверное, девушка просто пришла раньше… Никол подошел к ней и тихо, но властно произнес:

— Руки вверх!

Наташа стремительно повернулась и от неожиданности крикнула:

— Скорей, товарищи!

Заметив входную дверь открытой, генерал Нанчев сначала усомнился в том, что случилось самое страшное, чего он ожидал каждый день. Он поднялся по ступенькам, на ходу вытащив пистолет. У двери в переднюю он увидел такое, чего не мог и предполагать. Как раз в этот момент Никол, стоявший спиной к двери, сказал Наташе: «Руки вверх!» Вся ненависть генерала Нанчева к нему вылилась наружу. Он размахнулся и обрушил на голову Никола удар рукояткой пистолета. Никол сразу весь обмяк, покачнулся и грохнулся на пол между генералом и девушкой. Подушкин и Петров подбежали к нему, обыскали.

Затем Подушкин вышел в гостиную, передал по телефону о случившемся и вернулся. Опомнившись, Наташа налила в стакан воды и плеснула на лицо полковнику Николу.

— Насколько нам известно, вы генерал-майор немецкой разведки, находящийся на болгарской территории, — произнес майор Подушкин.

— Был… — с горечью произнес Никол.

Подушкин наблюдал за потрясенным генералом Нанчевым. На его лице читались страх за будущее, за свою жизнь и явное облегчение, что наконец-то он отделался от этой омерзительной личности. Подушкин решил вызвать его на разговор со шпионом:

— Может быть, господа генералы желают что-нибудь сказать друг другу? Пожалуйста, прошу. Разумеется, в нашем присутствии.

Никол медленно приподнялся на локте и мрачно произнес:

— Я не собираюсь разговаривать с предателем.

— Мне тоже не доставляет удовольствия разговаривать с убийцей. Жаль, что я не убил насмерть, — заявил Нанчев.

Никол:

— Едва ли вы выиграли бы от этого. Не забывайте, что вы укрываете меня уже больше месяца.

Нанчев:

— Я считал вас идейным врагом коммунизма, а вы оказались обыкновенным преступником, убийцей.

Никол:

— Излишняя сентиментальность, генерал. Сожалею в свою очередь, что не задушил эту прелестную советскую разведчицу. Вы мне помешали. Предоставили ей доступ в ваш дом — какая глупость в ваши годы.

Нанчев:

— Я доволен, что помешал вам. Вы хотели убить русскую женщину в моем доме, а это было бы для меня самым большим позором.

Никол (иронически усмехнувшись):

— А вы, оказывается, настоящий христианин.

Нанчев (уже более оживленно):

— Вы, генерал Никол, каждый вечер с патологическим наслаждением рассказывали мне о своих зверствах в России. Вы обзывали русских людей самыми обидными словами, забывая, что я тоже славянин, что русские были нашими освободителями. Вы не скрывали своей ненависти и к болгарам, хотя нашли приют в болгарском доме. Вы посягнули на мою национальную честь и, ослепленные жаждой крови, не замечали этого. Вы — профессиональный убийца, генерал Никол!