Верность - [21]

Авиация начала выполнять боевые задания в Югославии. В штабе происходила спешная реорганизация. Генерал Брадов был обнаружен и арестован. Апостолов возвратился из Софии. Теперь он уже был без курьерской сумки. Он заступил на новую должность, которая была не предусмотрена старым уставом. Солдаты и техники обращались к нему с вопросами, просили совета.

Утро стояло ясное, безоблачное. Только над Люлином и Витошей стелилась тонкая дымка осеннего тумана. Она медленно таяла под лучами солнца.

Две эскадрильи, болгарская и советская, возвращались с учебного задания. Неожиданно один болгарский самолет отделился от строя и стремительно направился на юг.

— Ах этот Горан! — досадовал кто-то. — Что он, с ума сошел?

Но вот и советский самолет оторвался от своей группы и пошел на север.

— Молодец Толя! — крикнул кто-то из советских летчиков, следивших за происходящим. Видно было, что для большинства собравшихся это не было неожиданностью. Они ждали, что будет дальше.

Командиры еще не знали о происшедшем. Командир болгарского полка полковник Ножов увидел, что в воздухе творится что-то неладное. Он поднес ладонь козырьком ко лбу и стал вглядываться, стараясь разобраться, что происходит.

Оба самолета набрали высоту и пошли на сближение. Первым атаковал Горан. Великолепным иммельманом, в боевом развороте, Анатолий вышел из угрожающего положения и начал активно атаковывать. Соперники мастерски выполняли хорошо продуманные маневры, демонстрируя фигуры высшего пилотажа. Бой становился все напряженнее — стремительные атаки, боевые развороты, сложнейшие фигуры сменяли одна другую. Над аэродромом стоял страшный рев моторов. После каждой атаки раздавались радостные крики одобрения болельщиков — они усиливались то в болгарской группе, то в советской, в зависимости от того, на чьей стороне было преимущество. Полковник Ножов потрясал кулаками, грозил наказать виновников. Увидев подполковника Ефимова — командира советского полка, который тоже наблюдал за воздушным боем, он решительно направился к нему.

— Позвольте, что же это такое? Соревнование по технике пилотирования? — обратился к нему Ножов.

— Воздушное хулиганство на базе болгаро-советской дружбы, — не переставая наблюдать, ответил Ефимов.

Самолеты приземлились в паре, один за другим подрулили к своим стоянкам. Летчики вышли из кабины, сбросили парашюты и направились друг к другу. Под шум аплодисментов они обнялись и расцеловались.

Все бросились к ним и стали их качать. Командиры молча наблюдали эту сцену чествования двух нарушителей летной дисциплины.

Но что же все-таки произошло?

Болгарские летчики еще в первый день решили отметить встречу с советским полком. Они пригласили своих коллег в корчму, неподалеку от аэродрома. Выпили за встречу. Один из болгарских летчиков, поднимая стакан, сказал:

— Ваши летчики хороши, нет слов, но они так молоды. Почему они, коллега, все молодые?

— У этих молодых, — ответил ему собеседник, — не грех поучиться кое-кому из стариков. Вот этот, например. — Он указал на русоволосого паренька.

— Вот и я о нем! — обрадовался болгарин. — Он же совсем мальчишка!

— Мальчишка? Анатолий? Да на его счету десять отличных побед. Не так давно, под Кишиневом, этот «мальчишка» сбил немецкого майора с тремя Железными крестами. Он и ваших старых за пояс заткнет, — горячился советский летчик.

— Э-э-э, братушка, — поймал его на слове болгарин, — не заткнет! У нас есть ему соперник — Златанов Горан. Виртуоз!

— Хотел бы я посмотреть на вашего виртуоза, — усомнился советский летчик. — И померяться с ним сипами.

— Пусть ваш Анатолий померяется с ним!

В разговор ввязались и другие летчики, разгорелся спор.

— Держу пари, — послышался голос болгарина. Он устремил свой взгляд на русского летчика, ожидая его ответа. — Даю всю зарплату на угощение, если твой Анатолий одолеет Горана!

— Принимаю условие! — Под одобрительные возгласы они пожали друг другу руки.

— Да, еще уговор. — Болгарин посмотрел по сторонам, призывая всех слушать. — Начальству ни слова. Помешают!

— Правильно! Молодец! — раздались со всех сторон голоса.

Переговоры с Гораном и Анатолием закончились успешно. И вот схватка состоялась. Оставалось решить, кто выиграл пари.

Командиры тоже увлеклись боем. Они волновались вместе с летчиками, досадовали на неудачу и радовались успеху. Но сейчас, когда они приземлились, командиры постарались побороть в себе это чувство — служебный долг обязывал их наказать нарушителей дисциплины.

Первым предстал перед своим командиром Анатолий.

— Поддались на провокацию? Этого я от вас не ожидал, — выговаривал ему подполковник.

— Я не мог отказаться, — виновато отвечал Анатолий.

Подполковник строго посмотрел на него.

— И вы считаете, что показали класс воздушного боя? Вы пропустили несколько удобных моментов для атаки! — сердито заметил Ефимов.

— Вы правы, товарищ подполковник. Но я знал, что сражаюсь с лучшим болгарским летчиком. Мне не хотелось подрывать его авторитет. Он действительно большой мастер воздушного боя. Думаю, он немножко волновался, — старался оправдать своего соперника Анатолий.

— Большой мастер! Дети вы — вот что я вам скажу! — примирительно проворчал подполковник и чуть заметно улыбнулся. Это была скупая отцовская улыбка человека, прошедшего тяжелую дорогу войны и знавшего, что отняла война у этих парней.