Верность - [136]
Чухнин молчал.
— Совсем недавно они собирались интернировать «Адмирала Завойко» за чрезмерную активность Клюсса. Но побоялись той самой армии, которая вас разгрохала. С вами, уж поверьте, церемониться не будут. Да и Клюсс настроен наступательно. Так что, я думаю, вам лучше с ним не связываться.
— Сейчас у нас другой план, сударыня. Уже двое моих офицеров побывали в гостях на «Адмирале Завойко»… В порядке разведки…
— Знаю. Наелись там пельменей и набрались большевизма от своих однокашников. Они скоро удерут от вас, командир, так я думаю о вашей «разведке». А устроить банкет на большевистском корабле и повторить историю с «Патроклом» — ерунда. Клюсс не командир «Патрокла» Кравков. Да и необходимый для нас человек сидит на «Адмирале Завойко» под замком и ждет трибунала. Так что оставьте ваш план и не компрометируйте и без того скомпрометированную флотилию… Газеты читаете?
— Я вас не понимаю, сударыня. Какие газеты? Английские?
— Да нет. Вот у вас на столе лежит «Шанхайское новое время».
— А-а. Это вчера вечером развозили по кораблям какие-то дамы. От русской колонии. Ещё не читал. А что?
— Да интересно там для ваших матросиков пишут. Достаньте из неё вкладной лист и прочтите, а я посижу.
Чухнин зашуршал бумагой и через минуту вспыхнул:
— Кто же это пишет такое? Здешние эмигранты? Как власти допускают?
— Большевики пишут, капитан второго ранга. В Шанхае свобода печати. И вам это пачками посылают в обложке эмигрантской газетки. А вы, не читая, команде раздаете. Сами у себя распространяете большевистскую агитацию!
— Я сейчас же прикажу собрать все газеты, сударыня, — отвечал Чухнин, нажав кнопку звонка на вахту.
— Бесполезно. Это уже делали на других судах. Газеты есть, а вкладные листы исчезли.
— Куда исчезли?
— Какой вы наивный! Матросики ваши припрятали. Оттого и волками на меня смотрят: буржуйка! Вот и ведите их на абордаж после большевистской амнистии!
Вошел матрос.
— Старшего офицера! — приказал Чухнин.
— Ну хорошо, — заключила баронесса, вставая, — вы в этой истории разбирайтесь, а я поеду к вашему адмиралу. Надо и с ним поговорить. До свидания, храбрый моряк! Только не спите одетым. У вас вся тужурка в пуху.
Улыбнувшись, она крепко пожала ошеломленному Чухнину руку и столкнулась в дверях со старшим офицером. Взбешенный, командир не пошел её провожать.
Спустившись в катер, баронесса подумала: «Какой всё-таки невежа этот адмиральский сынок. Будет меня помнить».
Старк принял в её присутствии начальника штаба. Галантно поцеловал руку, осторожно спустив перчатку. Усадил в мягкое кресло. В каюте было душно и жарко, пахло табаком и копаловым лаком. Баронесса попросила приоткрыть иллюминатор.
На её сообщение о вкладном листе Подъяпольский спокойно ответил:
— Главное в этой прокламации её стержень, так сказать, обещание амнистии добровольно вернувшимся. Все на флотилии давно знают об этом ходе Москвы, но никто не принимает его за чистую монету. Ни один матрос, ни один офицер не собирается добровольно отдаться в руки большевиков.
Баронесса недоверчиво улыбнулась:
— Я давно сняла розовые очки, Алексей Александрович. По-моему, ваши матросы, да и некоторые офицеры, скоро побегут. Это я прочла на их физиономиях. У вас создастся такой некомплект, что трудно будет уйти отсюда. А уходить надо. И поскорее.
Подъяпольский задумался. «Уходить. Но куда? Французы пока молчат». Адмирал тоже безмолвствовал, наморщив лоб и тяжело дыша. Наконец раздался его старческий, скрипучий голос:
— Этого же от нас требуют и местные власти, баронесса. Срок даже назначили. Но необходим ремонт и пополнение запасов. На это нужны деньги, а их пока нет. Гроссе обещал, но что-то молчит.
— И всех пассажиров или беженцев, как их теперь называют, надо где-то устроить. Ведь среди них женщины, дети, — добавил начальник штаба.
— Все это так, ваше превосходительство, но дело от этого не меняется… Сейчас я ничем не могу вам помочь. Могу только обещать от имени моего мужа: если решите идти в Манилу, мы вас встретим и как-нибудь устроим. Не всех, конечно, одинаково.
Подъяпольский и Старк провожали баронессу до трапа.
— Какая умная женщина, — прокряхтел адмирал, глядя вслед удалявшемуся катеру, — и как быстро устроилась. Её первого мужа я, признаюсь, недолюбливал: фат и лентяй. А этот Моррисон. Я встречал его на приемах у адмирала Найта. И кто бы мог подумать, что Софья Федоровна…
— Да, она очаровательна, ваше превосходительство, и может быть очень полезной, — заключил Подъяпольский, идя вслед за адмиралом. Визит баронессы влил в него новую энергию, энергию утопающего, хватающегося за соломинку, как он сам себе признался.
Но так или иначе, во второй половине декабря с двух канонерских лодок была снята артиллерия и выгружен боезапас. Начальник речной полиции лично убедился, что оба корабля разоружены, и разрешил их проводку в Шанхай. «Магнит», а за ним «Улисс», провожаемые завистливыми взглядами оставшихся на рейде, пошли вверх по Ванпу. Палубы их чернели от бушлатов ликовавших матросов. В Шанхае оба корабля стали в док.
Был ясный ветреный день шанхайской зимы. Днем, греет солнце, в пальто даже жарко, вечером прохладнее, а ночью холодно.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.