Верность - [134]
Тем временем флотилия Старка, потеряв у острова Квельпарт «Лейтенанта Дыдымова», наконец бросила якоря на Вузунгском рейде. Всем мерещился Шанхай, с его роскошью и комфортом. Бывавших здесь раньше засыпали вопросами.
Но Старку капитан Вузунгского порта Тирбах сообщил много неприятного: что в Шанхае давно стоит стационер Дальневосточной республики, что он признан местными властями. Что начальник обороны Хо Фенг-лин приказал командиру Вузунгских фортов не пускать флотилию в устье Ванпу, а русских командиров просит воздержаться от сообщения с берегом.
— Завтра я все улажу, — сказал Подъяпольский оторопевшим от таких новостей командирам.
Утром он в парадном сюртуке и при сабле поехал с визитом к генералу Хо.
В тот же день Клюсс получил телеграфный текст амнистии ВЦИКа всем белым морякам, если они до 1 января 1923 года вернутся на своих кораблях во Владивосток. Не вернувшиеся будут объявлены вне закона. Амнистию подписали Калинин и Енукидзе. Клюсс тотчас же заказал в типографии тысячу листовок с текстом амнистии.
Возвратившись, Клюсс пригласил к себе комиссара.
— Вот, Бронислав Казимирович, ознакомьтесь с только что полученным постановлением ВЦИКа.
Павловский прочел с громадным интересом.
— Позвать Дутикова!
Когда он вернулся с радиотелеграфистом, командир протянул тому текст:
— Товарищ Дутиков, передавайте по очереди всем, кто вам ответит.
— Радиотелеграфисты, конечно, разболтают на своих судах об амнистии, — заметил Павловский.
— Так-то так, — возразил командир, — но на это нужно время, а его у нас мало. А слухи об амнистии будут опровергать. Нужно дать людям в руки печатный текст… Позовите Глинкова. Может быть, втроем что-нибудь придумаем.
Глинков предложил оригинальное решение: нужно напечатать текст амнистии в белоэмигрантской газетке и разослать её по всем кораблям.
— Кто же в редакции на это согласится? — возразил Павловский.
— А я предлагаю без согласия редакции печатать в типографии.
— Но это будет подлог.
— Никакого подлога. Напечатаем вкладной лист тем же шрифтом, без названия газеты. На вкладном листе ведь его не требуется. А потом заменим их вкладные листы нашими.
Озадаченный комиссар молчал.
— Здорово придумано, — заключил Клюсс, — а главное — просто. Давайте, Павел Фадеевич едет в редакцию и вместе с Семешко готовит вкладной лист. Бронислав Казимирович организует покупку пятисот экземпляров завтрашнего номера «Шанхайского нового времени». А я позабочусь о средствах доставки. Это будут миловидные дамы-патронессы. Согласны?
Вернувшись на «Байкал», Подъяпольский сразу прошел к адмиралу.
— Полная неудача, ваше превосходительство. Китайский генерал меня не принял. Его адъютант сказал мне, чтобы мы воздержались от визитов. Что в Шанхай флотилия допущена не будет. Что китайское правительство не может признать нас воюющей стороной, так как гражданская война в России окончилась.
— Вот до чего дожили, Алексей Александрович! — с горечью сказал Старк, вытирая пот со лба. — Китаец не желает принять русского адмирала. Но чашу придется испить до дна…
Вошел капитан Вузунгского порта Тирбах.
— Разрешите, ваше превосходительство?
— Прошу, прошу… Вот вы, здешний старожил, скажите нам, что же всё-таки следует делать? Почему такое странное отношение?
— Начальник штаба обороны, ваше превосходительство, мне сказал, что они сейчас признают только московское правительство. Суда, не подчиняющиеся этому правительству, они будут считать пиратами, как только вы пустите в ход свое оружие.
— Пираты под андреевским флагом! Да он с ума сошел!
— Это понятно, ваше превосходительство. На маньчжурской границе около десяти красных дивизий. Англичане вас тоже не поддержат. Разве что французы и американцы…
Адмирал оживился:
— Французы, вы говорите? А их много в Шанхае?
— У французов здесь обширная концессия. Многие русские генералы и офицеры нашли там себе приют.
Вмешался Подъяпольский:
— Разрешите, ваше превосходительство, я съезжу с неофициальным визитом. Инкогнито, в штатском.
Старк выпучил на него глаза и молчал. Тирбах обратился к Подъяпольскому:
— Вам, Алексей Александрович, прежде всего нужно побывать у Гроссе…
При этом имени Старк очнулся.
— Да, да, Гроссе. Я совсем забыл. Долго был в Китае русским генеральным консулом…
— А сейчас, ваше превосходительство, помощник по русским делам Хзу Юаня, китайского комиссара…
Старк побагровел:
— И здесь комиссары! Ужасно!
Тирбах пропустил это замечание мимо ушей.
— Гроссе, ваше превосходительство, имеет большой вес и старые связи в консульском корпусе. Держит в руках двадцатитысячную русскую колонию. Многое может сделать.
На этом и порешили. Подъяпольский ушел собираться.
Гроссе принял его в домашней обстановке с грустным радушием.
— Слышал, слышал о вашем крестном пути. К сожалению, я немногим могу вам помочь, но сделаю всё, что в моих силах. Дело в том, Алейсей Александрович, что я в этом здании доживаю последние дни. В Пекине красный дипломат Иоффе на днях подпишет консульскую конвенцию, и здесь появится новый консул-большевик. В этом самом здании.
— А, простите, кто такой этот Иоффе?
— Бывший портной. Участвовал в заключении позорного Брестского мира. Сейчас Чрезвычайный московский посол… Так скажите мне, адмирал, что я должен для вас сделать?
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.