Верность - [25]
Инга поняла это и не знала, что делать: предложить книги или же попросить напиться и уйти? Но она набралась смелости и сказала:
— Пришла к вам с книгами: ведь я должна начать обслуживать читателей. А в библиотеку ходить людям теперь некогда. Может быть, посмотрели бы? — Инга развернула пакет.
— Я… я, право, не знаю, — нерешительно ответила Дарта, поглядывая на книги. — Был бы Раймонд дома… может, и взял бы у вас что-нибудь. Да кому нынче читать-то? Зимою — тогда и старик мой по вечерам почитывает. А летом он и в газету не всегда заглянуть успевает. Право, не знаю…
— Но, может быть, Раймонду все-таки оставить что-нибудь? — не отступала Инга. — Хоть одну.
Дарта пожала плечами.
— Как знаете, милая, хотите — оставьте… у нас не пропадет. Да когда ему читать-то!
«Что делать? Обойти дома и вернуться с книгами обратно? Нет, хоть одну надо оставить…» И, перебирая книги, Инга сказала:
— Как бы не дала такую, которую он уже читал.
— Уж этого я не знаю, — сказала Дарта. — Прошлой зимой он приносил домой какие-то толстые книги. Одну я запомнила — там о какой-то даме рассказывалось… да тоже дама называется, — распущенная женщина: собственный муж надоел, так она с одним офицером спуталась, ребенка даже бросила… Анной ее, кажется, звали, фамилию-то я уже позабыла. Помню только, что конец уж очень страшный — под поезд кинулась…
— Знаете, я книгу все-таки не оставлю. Приду, когда Раймонд будет, — решила Инга, вспомнив исчерканные страницы «Анны Карениной». «Прежде чем этому парню книгу давать, надо поговорить с ним».
Она простилась и по меже пошла к хутору «Ванаги». Силабриедисы, наверно, захотят почитать. Себрисы говорили, что Ирма большая охотница до книг.
Ирму Инга застала в коровнике. Коровы были на пастбище. Ирма накладывала в ясли только что скошенную траву и, увидев Ингу, вытерла руки о фартук. Ее лицо, шея и обнаженные до плеч руки наперекор солнцу были розовато-белые. Ну да, ведь у нее волосы медью отливают.
— Сейчас кину в ясли последнюю охапку и пойдем с вами в дом, — бойко сказала она и, наклонившись, разом сгребла всю оставшуюся траву.
Когда она вышла из коровника, Инга объяснила ей, зачем пришла.
— Зимою мы всегда книги берем, — сказала Ирма, ведя гостью в дом. — А летом — сами знаете. Дел невпроворот. Помощницы у меня, правда, есть… Вот они работают… Илза, Ария, помойте руки и поздоровайтесь с тетей, — крикнула она девочкам, которые сидели перед домом у корзин, наполненных чистым, белым картофелем, и вырезали темные глазки. Сразу видно было, что девочки — близнецы. Они послушно встали и одна за другой протянули Инге мокрые ручки.
Ирма ввела Ингу в очень скромную, обставленную старомодной мебелью, чисто и аккуратно прибранную комнату. Чувствовалось, что хозяйка следит за порядком. На столе — даже глиняная вазочка с желтыми ноготками. Небольшие окошки блестят, на подоконниках фуксии. Инга обратила внимание на маленькую полочку с книгами и какими-то брошюрами.
Ирма сама выбрала две книги: «Искры в ночи» Анны Саксе и «Девяностые годы» Катарины Причард.
— Когда книга в доме, то и свободная минутка находится, — сказала она, улыбаясь. — А начнешь, так не успокоишься, пока не дочитаешь. Хоть от сна время урвешь.
От Ирмы Инга в приподнятом настроении направилась к Сермулисам. Дорога шла через глинистый пригорок. За серыми ольховыми кустами, воюя с оводами, пасется небольшое стадо. На краю канавы сидит старушонка в глубоко надвинутой на глаза косынке. Белые, совсем круглые облачка тянутся в небе, цепляются за вершины высоких елей и исчезают в синеющей дали. Вокруг красных кустиков клевера жужжат пчелы. А чуть дальше, на ржаном поле, к земле клонятся спелые колосья. Значит, лето близится к концу, близится белая зима. Да, может, зима и не будет белой, а грязной и темной, какой часто бывала в последние годы… Ну что ж, придется месить грязь, ходить с фонариком в темноте — и это не страшно!
Когда Инга вошла во двор Сермулисов, она сразу увидела, что тут живет хороший, заботливый хозяин. Забор починен, под густыми кустами красной смородины ни сорняка, чистая дорожка ведет к дому и дальше, убегает в небольшой, но хорошо ухоженный огород. Там, под ветвями яблонь, груш и слив, уже сверкающими разноцветными плодами, тянутся грядки с луком, огурцами, морковью. Земля черная и рыхлая. Под окнами уже распускаются ярко-красные георгины, цветет большой куст флоксов.
Инга, обойдя весь дом, не встретила ни души, но откуда-то из-за кустов доносились хлопанье крыльев, кудахтанье кур и женский голос. Она пошла туда и увидела Валию. Вокруг девушки мелькала стая белых, пестрых и серых кур. Валия разбрасывала корм, отгоняла самых наглых кур, бранилась, смеялась.
— Кыш! — восклицала она. — Друг дружке на головы не залезайте!
Увидев Ингу, Валия поставила миску и вышла из калитки. Она усадила Ингу на скамейку, врытую в землю, и, потянувшись к ветвям, сорвала несколько яблок.
— Попробуйте — белый налив.
Валия перебрала все книги, но ни одна не прельстила ее. Некоторые она перелистывала и, прочитав конец, откладывала в сторону.
— Вот не знаю, — протянула она. — Тут все о войнах, о революциях… не люблю я такие…
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.