Вернись, а то убью! - [4]

Вот только информация о том, куда именно нужно бежать, оказалась лишь у меня, остальным в этом смысле не повезло. Не было у них среди родственников пронырливой Мариты, готовой на любые авантюры, лишь бы всегда быть в курсе всех дел своего обожаемого мужа.

— Когда тебя туда перебросить? — не глядя мне в глаза, промямлила Кларисса, когда мы добрались до её комнаты.

— Неужели ты всерьез считаешь мое задание настолько важным и срочным, что даже не дашь успокоить Ортензию и посмотреть на Дорика? — с саркастической ухмылкой уставился я на наставницу, и она едва заметно поморщилась.

— Вот зря ты так иронизируешь, — пробурчала несчастно, — сам знаешь, верные решения иногда оказываются вовсе не там, где мы их предполагаем изначально.

Знаю наверняка, что не иногда, а почти всегда, но точно так же знаю, что не стоит искать курицу на болоте, а жабу в гречишниках. И еще догадываюсь, что за эту ночь сыскари и маги придумали не одно новое ухищрение, направленное на дополнительную защиту королевских очей. Это раньше, когда я еще был простым и начинающим оком, мне мнилось, я что нас у короля несколько тысяч. А вот после того, как сам стал одним из двух десятков старших очей и получил доступ к некоторой секретной информации, с огорчением понял, что слухи о нашем количестве сильно преувеличены. И даже не брался угадывать, само возникло это мнение в народе или было искусственно распространено сыскарями и магами ради пользы дела.

— Да и энергию нужно экономить… — заикнулась магиня, так и не дождавшись ответа, и тут же смолкла под моим насмешливым взором.

— Видел я сегодня, как вы её экономите, — не надеясь, впрочем, на силу собственных взглядов, едко заметил я и безапелляционно подвел итог, — все равно там вечером делать нечего, давай, ты заберешь меня пораньше с утра? Тем более, я все равно должен взять свое оружие и переодеться.

Чтоб не светить собственным лицом, в школе мне надлежало появиться под новой личиной, которую и должна будет сотворить Клара. Зато с изобретением должности для прикрытия моей деятельности сыскари особо не мудрили, решив представить меня начинающим магам оружейником, с правом обучения желающих навыкам метательного оружия. Не у всех магов достаточно мощные способности, чтобы суметь защитить себя в крайнем случае, вот и обучаются те, что послабее, различным боевым искусствам в дополнение к основным магическим уменьям.

На этом наш торг закончился, и я уже привычно уставился на специально для этой цели поставленный в комнате наставницы горшок с пышным кустиком камийской розы.

— Духи, хочу домой… — зеленая искра знакомо потянула взгляд в темноту воронки, и секунду спустя я стоял возле прудика в саду собственного замка.

— Спасибо, — благодарно вздохнув, делаю несколько шагов по садовой дорожке, ведущей к дому.

И замираю на полушаге. Странная своей новизной идея, внезапно пришедшая в голову, показалась такой заманчивой, что я решил отложить на несколько минут свидание с семьей. Мне просто необходимо все спокойно обдумать наедине, и тогда, возможно, замаскированная ковеном под задание ссылка в северную школу покажется мне не такой тяжкой.

К прудику я возвращаться не стал, здесь, за замковой оградой, древни давно освоили каждый уголок и, как мне кажется, уже начинали брать под свою власть и защиту окрестные поля и лес. А иначе чем объяснить невероятное возвращение малыша, которого нерадивая мать умудрилась потерять в лесу?

— Токо на минутку под липкой оставила, чтоб по малиннику за собой не таскать, — размазывая по щекам горючие слезы, причитала она, стараясь не глядеть в негодующие лица родни и мужа, — и ягодок ему отсыпала, а вернулась… токмо лопушок и лежит.

Малыш к вечеру вышел на тропу сам, живой и невредимый, протопал крепенькими ножками прямо к матери и личико его довольно светилось. В одной ручке у дитяти было зажато румяное яблоко, в другой — пучок ромашек, и деревенские знатоки нашего леса долго потом пытались сообразить, как мог двухлетний малыш за несколько часов найти единственную яблоню, родившую такие яблоки, и сбегать на западную опушку, возле которой буйно цвело ромашковое поле.

Ну а уж наши садовники в это лето просто нарадоваться не могли на погоду, хотя, на мой взгляд, она ничем не отличалась от прошлогодней. Зато сад и в самом деле выглядел по-другому. Цвело и плодоносило всё, что могло, выровнялись хилые и больные растения, бодро зеленели недавно пересаженные упрямым архитектором кусты. Еще сами собой куда-то исчезли сорняки, и только мелкая кудрявая травка, цветущая разноцветными шариками, никак не желала выводиться, вопреки всем стараньям главного садовника, обожающего вид свежеразрыхленной земли вокруг цветочных кустиков.

— Что за назола, — услышал я однажды вечером, случайно заглянув на кухню, как он, устало положив на стол натруженные руки, расстроенно жаловался прислуге, — вечером дополем — все чистенько, утром приходим — растет, зараза!

— Духи, это ваша работа? — Мысленно обратился я к новым родственникам, и услышал слегка виноватое, — наша.

— Не любим мы, когда земля голая… и дорожки тоже не любим, но терпим, если они не очень широкие, под дорожками корни можно протянуть. А он все время рубит и рубит…