Верни Мою Душу - [18]

Её эмоции окрасились в багровые тона гнева. Люцифер потянул за тонкую ниточку её чувств — она осела синим вкусом на кончике языка. Потрясающе. Злость, беспомощность и боль — изумительный коктейль.

Она молчала несколько минут, пытаясь взять себя в руки. А потом, все также не отрывая взор от пустой тарелки, медленно проговорила.

— Так даже лучше, если они меня забудут… — замолчала, когда Люцифер поднялся. Он подошел к ней и, обхватив подбородок, заставил смотреть ему в глаза. Его пронизывающий взгляд буквально впился в её лицо. Дьявол сильнее стиснул пальцы. — Ты выбрал хорошую женщину. Надеюсь, что она позаботиться о моей семье…

Он продолжал держать ее. Было больно, но Вероника не сопротивлялась. Но вот, в багровых глазах сверкнула уже знакомая девушке насмешка.

— Ты совсем не умеешь врать, мышонок. У твоей ревности особый вкус… Очень запоминающийся. Даже не смотря на всю твою святость, — в его голосе заиграли ядовитые нотки, — ты, как и все остальные люди, эгоистична. И да, может быть ты против того, чтобы они тяготились твоей смертью… Но вместе с этим ты хочешь, чтобы тебя помнили. Чтобы твой светлый образ жил в сердце мужа и сына. Чтобы осталось еще хоть что-то, кроме гниющего трупа в земле… Ты хочешь жить, хотя бы в их воспоминаниях. Но я не дам тебе такого шанса. Твоя семья даже не вспомнит о тебе… Тот, ради кого ты отдала себя в мои руки, легко найдет тебе замену. Люди они такие — их память довольно избирательна. Это играет мне на руку.

— Зачем тебе это? — глухой вопрос.

— Мне нравится, как ты страдаешь, — ответил просто. — И твои душевные муки намного слаще физических.

И тогда в ней проснулось то самое, чего он ждал. Ненависть. Раскрашенная алым, словно кровь, с оглушающим ароматом и неповторимым металлическим привкусом. Светлые души всегда способны на самые сильные и «вкусные» эмоции.

— Ненавижу тебя, — ее надтреснутый голос разрушил опустившуюся тишину. — Ненавижу…

Дьявол наклонился к ней, вдохнул аромат ее ненависти и лукаво шепнул.

— Не забудь эти слова, мышонок. Они тебе еще пригодятся в будущем.

Глава 9 Ночь Черного Волка

Но нам под утро правда снится…

Данте «Божественная Комедия»

Люцифер не лгал. Не было у него такой привычки. Правда намного сильней может ранить нежели ложь. Особенно, если её правильно обработать, убирая ненужное и обнадеживающее, и подать, приправляя неожиданностью. А уж с этим проблем у хозяина Пустого мира никогда не возникало…

Он не врал Веронике насчет того, что скоро у ее семьи начнется новый этап в жизни. И даже позаботился о том, чтобы знакомство Николая и Лидии прошло гладко.

Они встретились в магазине. У нее порвался пакет — на серый пол высыпались продукты. Николай помог ей. Одного взгляда в теплые карие глаза хватило, чтобы пропасть. Странное, согревающее ощущение наполнило мужчину, и внезапно проснувшаяся радость, почти детский восторг, вытеснило тотчас всю ту пустоту, которая образовалась в душе после смерти Вероники…

— Спасибо, — у нее был красивый, мелодичный голос. — Меня зовут Лидия.

— А я Николай, — и смущенно улыбнулся, чувствуя, как к щекам приливает краска.

Так состоялась их первая и не последняя встреча.

* * *

Веронике снился страшный сон. Уже не в первый раз. И она беспокойно ворочалась в кровати, не находя себе места.

Холодный воздух обжигал раскаленные легкие. И бешеное сердце вот-вот было готово вырваться из груди. Она бежала вперед, почти не разбирая дороги. И единственная мысль не давала права на хотя бы короткую передышку: «они близко». Близко! Нельзя останавливаться!

У этого кошмара не было начала… Провалившись в сновидение, Вероника обнаруживала себя в лесу. Мрачные силуэты деревьев, и разливающийся вокруг мертвый бледный свет. Полная луна безразлично смотрит на нее сверху. Стартом этой безумной погони всегда была тишина. Она резко опускалась на лес, будто плотное одеяло, и всё вокруг замолкало.

Ледяной страх, поднимающейся откуда-то из глубин подсознания, толкал её вперед, и Вероника устремлялась в темноту.

Главное, успеть.

А еще она слышала смех — его приносил ветер. Насмешливый и сухой, он казался ей знакомым. «Беги, мышонок. Беги», — шептал ей ветер, остужая горящие щеки и унося шлейф ее запаха преследователям. — «Беги, если не хочешь, чтобы тебя съели». И снова заходился в безжизненном смехе.

И она бежала. Бежала изо всех сил, потому то чувствовала, что если остановиться, ей не дадут шанса. Кто или что там за спиной, следует за ней, она не знала. Не важно. Главное, бежать вперед.

Наконец, самый страшный момент сна. Вязкую и тяжелую тишину нарушает вой — он разносится по лесу и касается Вероники, сковывая ее своих крепких и холодных объятиях ужаса. И мир будто становится темнее. Или может темнеет в глазах от страха.

Она спотыкается. Падает. А преследователи уже близко. Она чувствует их… Горячее дыхание, паром оседающее в ночном воздухе, горящие жаждой крови глаза, чей огонь становится ярче, когда они чувствуют, что жертва недалеко… И поднимается. Ноги не слушаются. Так во сне всегда — тело будто наливается свинцом, отказываясь подчиняться. И силы, силы уходят, оставляя только страх.