Она глянула вниз — влажный асфальт блестел под светом фар проезжающих машин. Холодный, с мелкой снежной крупой ветер ударил в лицо, остужая горячую кожу, развевая темные волосы, забираясь невидимыми холодными пальцами под полы сорочки. Обхватив крепче пальцами оконную раму, Моника подалась вперед — навстречу ветру.
— Слезь, сумасшедшая! — раздался беспокойный голос за спиной.
Девушка обернулась — позади стоял Марк. Впервые, она видела его таким… испуганным. Обычно ангел умел держать себя в руках.
— Нет, — упрямо вздернула подбородок и сделала глубокий вдох, собираясь с силами для отчаянного поступка.
— Идиотка! Хочешь стать такой же как я?! — он был в ярости, однако, подойти ближе и силой стащить ее с подоконника не решался — боялся, что если шагнет к ней, то Моника прыгнет. А она и вправду была готова расстаться с жизнью… Все равно жить осталось недолго.
— Зато мы будем вместе.
— Выброси из головы эти фразы из сопливых романов и слезь! Поговорим! — в черных глазах бесновались огоньки гнева.
Она смотрела на Марка не больше пары секунд. Кивнула, показывая, что согласна на его условия. Да и пыл, который захватил ее в начале беседы, на холодном ветру остыл. Тем более, что палата находилась на пятом этаже и падать пришлось бы изрядно. Изрядно для того, чтобы передумать прощаться с жизнью.
— Сле-зай! — процедил сквозь зубы Марк.
— Хорошо, — она поддалась назад, но…
Внезапно мир перевернулся, перед глазами замаячили огненные всполохи, пальцы непроизвольно разжались… и Моника выпала в объятия ночи, стремительно летя к влажному асфальту. Белая сорочка на фоне черной приближающейся земли.
* * *
Двадцать пять лет. Уже не рассвет молодости, но и не закат ее. И именно тогда ей сказали, что жить осталось всего полгода. А что такое полгода? Середина лета. Пережить осень и холодную зиму. Не увидеть переменчивой подружки весны и не почувствовать больше теплого летнего солнышка.
Полгода.
Шесть месяцев. Она возненавидела эту цифру, постоянно прокручивая в голове тот роковой день.
Кабинет врача. Он зашел мрачный и остановился около стола. Снял очки и протер стекла рукавом. Она же сидела и сжимала пальцы от ожидания: с одной стороны любопытство, гложет ее, как голодная собака кость, а с другой — страшно. Страшно узнать результат.
Моника не выдержала первой — подняла умоляющий взгляд на Петра Григорьевича и спросила:
— Ну?
— Мне жаль…
Термины и понятия, которые пытался втолковать ей врач, пролетали мимо ушей. Зацепилось только одно — полгода. 'Вам осталось жить полгода'.
Были и слезы. И отрицание. И другие врачи. И какие-то знахарки.
Два месяца ушло на то, чтобы слепая надежда наконец заснула глубоким сном в душе, уступив место отчаянию. Еще через полмесяца пришло понимание и страстное желание жить.
Моника пыталась наверстать упущенное за короткий срок: вечеринки от заката до рассвета, самые разнообразные наркотики, прыжки с тарзанки и парашютом, поездка в Таиланд — страну ее мечты.
Удивительно, как меняет человека тень Смерти, когда Старая уже стоит за его спиной. Так прошло три месяца — половина отпущенного срока. Утекли, как вода через пальцы.
Желание наверстать то, то казалось упущенным, затухло. Теперь Моника просто жила: она наслаждалась каждой драгоценной минутой, словно открыла для себя мир впервые.
А ведь так оно и было.
Было утро двадцать девятого сентября. Осень сдавала свои позиции зиме, которая, если верить некоторым преждевременным прогнозам, ожидалась теплая.
Солнце начало свой подъем, и первые лучи уже поползли по крышам серых и однообразных многоэтажек города. На улицах — люди, спешащие на работу. А дороги забиты автомобилями и транспортом, в салоне которого и не протолкнуться, наверное.
Запах кофе взбодрил. Добавив немного молока, она направилась в мастерскую. Хотелось закончить начатую картину.
Художница. Моника любила рисовать. Все началось с разрисовывания обоев в детстве, потом художественная школа, дизайнерский факультет… Пошло бы и дальше, если бы рука Судьбы не нажала внезапно кнопку «Стоп» на жизни девушки.
Собрав темные волосы в небрежный хвост и сделав глоток обжигающего напитка, она подошла к мольберту, где углем изображен город…
Солнце только взошло, но столица еще укутана дымкой утреннего тумана, который исчезнет через час, словно призрак. Небо местами темное, а местами светлое — красноватое у линии горизонта. Несколько кучевых облаков, пористые и воздушные — легкость разгорающегося утра.
Так она видела эту картину.
Моника поставила кружку на тумбочку возле мольберта, а взгляд снова поднялся к алому небу. Жаль, что его не видно из-за крыш домов. Но и не надо видеть, чтобы представлять, как встает этот желтый лентяй. Робко, словно боится, что его не ждут.
Девушка закрыла глаза, полностью отдаваясь полету фантазии. А когда открыла…
Это был первый раз, когда она Его увидела. Говорят, что на пороге смерти человек открывает в себе скрытые способности. Правда это или нет, но в то утро Моника встретила своего Проводника. Он стоял у окна и смотрел на просыпающейся город.
Высокий. Черные крылья сложены за спиной, создавая эффект своеобразного плаща. Смоляные волосы зачесаны назад. Лица не видно — странный гость стоит спиной. Но Монике подумалось, что оно очень красивое.