Верховная жрица - [9]

– Кто ты такой, черт тебя подери?

Сзади, у подножия лестницы, тотчас хлопнула дверь, и чувствительные ноздри Римо уловили острый человеческий запах. Не успел он повернуться, как до него донесся чей-то раскатистый голос:

– А, Белый Тигр! Я несу тебе смерть. Поймай ее, если можешь. – Римо не ошибся, в тот же миг уловив свист ножа, летящего ему в открытую спину.

Глава 3

В процессе обучения под наставничеством Чиуна, последнего мастера Синанджу, Римо Уильямс выработал автоматическую мгновенную реакцию на любую опасность.

Все холодное оружие, предназначенное для метания, производит специфические звуки. Римо научился различать их уже на раннем этапе постижения премудростей искусства, когда мастер Синанджу выхватывал из своих широких рукавов тупые ножи, кинжалы и даже ножницы и метал их в спину ученика. Римо получил немало царапин и всяческих порезов, но научился-таки, не размышляя, уворачиваться всякий раз, когда слух его улавливал свист летящего ножа. В процессе обучения метательное оружие оттачивалось все острее и острее. Натачивать его до бритвенной остроты Чиун поручал самому Римо.

– Ты пытаешься меня убить? – однажды спросил Римо Уильямс.

– Да, – напрямик ответил мастер Синанджу.

– Ты открыто в этом признаешься?

Мастер Синанджу беспечно пожал плечами.

– Конечно. Ибо враги твои шутить не будут. Чтобы развить в тебе молниеносную реакцию, для твоего же блага я должен воссоздать реальную обстановку со всеми реальными угрозами. Поэтому-то я и заставляю тебя точить ножи. Должен же ты со своими притупленными, как у всякого белого, чувствами полностью отдавать себе отчет, какой опасности подвергаешься!

И Римо все острее сознавал опасность. Царапины и порезы сменились ранами, которые превратились в шрамы, после чего он научился уворачиваться от летящих ножей. Только когда ученик достиг в этом полного совершенства, Чиун перешел к следующему уровню: умению обращать нож против нападающего.

И сейчас Римо мгновенно отступил в сторону, развернулся и, прекрасно отработанным движением поймав кинжал – он сразу же понял, что это кинжал, ибо свист был чуточку громче, чем от стилета или охотничьего ножа, – использовал инерцию его полета, чтобы направить в обратную сторону.

Холодное оружие, острием вперед, полетело в того, кто его метнул. Это называлась: «Вернуть обратно гневную монету».

Кинжал с глухим звуком вонзился в стену.

Под его подрагивающей костяной рукояткой, пригнувшись, заливался веселым смехом какой-то человек.

– Отлично, Белый Тигр! Отлично!

Нападающий выпрямился. Лицо его походило на лучезарный медный гонг; миндалины темных глаз сверкали добродушным весельем.

– Что ты здесь делаешь, Кула?

Монгол Кула быстро поднялся по лестнице и в знак приветствия развел свои могучие ручищи в стороны.

Отскочив, Римо ускользнул от его медвежьих объятий.

– Где Чиун? – спросил он, держась на безопасном расстоянии. От еды и питья, которые употребляют монголы, сквозь поры их кожи просачиваются неприятные запахи, которые Уильямс предпочел не вдыхать.

– Готовит нам чай, как полагается всякому доброму хозяину. – Монгол подозрительно покосился на белого. – Ты не рад меня видеть?

Римо и сам толком не знал. Он по возможности избегал всякого общества: каждый раз, когда Чиун принимал гостей, дело обычно заканчивалось неприятностями.

– Чиун не предупреждал меня о вашем приходе, – заметил Римо.

– Он и сам не знал.

– И как же вы нас нашли?

– Я позвонил по волшебному номеру, слуга мастера Синанджу – Пуллянг – назвал мне адрес.

– Что это еще за волшебный номер?

– 1-800-СИНАНДЖУ.

– У Чиуна бесплатный телефон?

– В наши дни у всех такой телефон.

– И у тебя тоже?

Кула кивнул:

– 1-800-ОГРАБЛЕНИЕ. А у тебя какой волшебный номер?

– Никакого.

– Не заслужил права его иметь? Понятно. – Кула хотел было дружески хлопнуть Римо по спине, но вместо этого заехал себе по лицу. Оказалось, Уильямс уже стоит по правую руку от Кулы.

– Не огорчайся, Белый Тигр, ты еще заслужишь право иметь свой волшебный номер. Мне дал номер сам Болдбатор Хан. Его волшебный номер 1-88-ЧИНГИС.

– Послушай, в Америке зови меня Римо. О'кей?

Монгол Кула явно обиделся.

– Ты забыл о том времени, когда мы с тобой давали прикурить китайским солдатам – ты, Белый Тигр, и я, твоя могучая рука?!

– Нет, не забыл, просто задвинул воспоминания в дальний уголок.

– В вестибюле гостиницы Чингисхана в Улан-Баторе стоит статуя, прославляющая твои подвиги.

– В самом деле? – переспросил Римо, светлея.

– Да. Она олицетворяет твое славное прошлое. Разумеется, ты вылеплен с косыми, а не круглыми глазами, чтобы не пугать наших ребятишек.

– Удачная мысль. И где же Чиун?

– Внизу, общается с бунджи-ламой.

– Кто такой бунджи-лама?

– Увы, великий святой.

– Почему «увы»?

– Узнаешь, когда увидишь. – Римо ткнул большим пальцем в сторону двери; в проеме можно было видеть безмятежно восседающего на полу бритого человека.

– А это что за грубиян?

– Святой Лобсанг Дром Ринпоче. Судьбой ему предназначено найти затерявшегося бунджи-ламу.

– Если бунджи-лама затерялся, то как может он сидеть внизу с Чиуном?

– Сам увидишь.

– А почему бы и нет? – спросил Римо сам себя. – Подожди здесь.