Верховная жрица - [69]

Римо отъехал назад, развернул джип и поехал в прежнем направлении. Он потерял время, зато приобрел полный бак бензина. Если повезет, ему удастся проскочить мимо приближающейся моторизованной колонны.

Взглянув вниз на равнину, он понял, что шансов у него почти нет.

Колонна была танковая. Три тускло-зеленых советских «Т-62» ехали один за другим. Время от времени их округлые башни поворачивались в разные стороны, видимо, угрожая притаившимся снайперам.

На башне головного танка был установлен пулемет, и солдат в зеленой форме бил короткими очередями куда ни попадя. Под градом пуль три пасущихся яка, источник пропитания всех тибетцев, вздрогнув от страха, заревели и повалились на землю прямо с недожеванной травой в зубах.

Затем пулеметчик заметил двадцатифутового сидящего Будду на склоне горы. Статуя, видимо, была очень древняя, и, чтобы вырубить ее в граните на такой высоте, где воздух сильно разряжен, вероятно, потребовалось много лет.

Пулеметчик сосредоточился и тщательно прицелился. В следующий же миг от лика Будды, пусть и изрядно выветрившегося, но все еще прочного, полетели каменные осколки.

Расстреляв ленту до конца, пулеметчик вытащил карманную рацию и бодро кому-то отрапортовал.

В джипе, очевидно, ехал разведчик, подумал Римо. Может, они ищут именно его. Ну что ж, скоро найдут. А потом всю свою оставшуюся, очень короткую, жизнь будут жалеть, что нашли.

* * *

Капитан Дуфу Иту из четвертой полевой армии разыскивал вертолет, посланный с карательной целью. До сих пор о нем ни слуху ни духу.

В этих не прощающих ошибок горах с их разреженным воздухом, где даже танки задыхаются от недостатка кислорода, с вертолетами часто случаются аварии. Без сомнения, вертолет сел. Вероятно, совершил вынужденную посадку.

Или же, в худшем случае, его подбил этот трижды проклятый Чуши Гангдрук. В глубине души капитан надеялся, что так оно и есть на самом деле. С тех пор как Пекин разрешил въезд иностранцев в Тибет, ему запретили практиковаться в учебной стрельбе по тибетским монастырям. А капитану уже опостылело вести огонь по якам и изваяниям Будды.

Так как в настоящее время в Тибете шло восстание, доступ сюда иностранцам был временно запрещен, однако все уцелевшие монастыри были уже сфотографированы. Пекин осуждал использование их в качестве мишеней для стрельбы.

Тем не менее время от времени все же можно было побаловаться, возложив всю вину на движение сопротивления.

Капитан Дуфу ехал в головном «Т-62». Конечно, рискованно, потому что можно было наткнуться на мину, но до сих пор командиры ехали посреди или в конце колонны, и Чуши Гангдрук соответственно изменил свою тактику.

Соответственно изменил свою тактику и капитан Дуфу. В последнее время Чуши Гангдрук обычно не взрывал головные танки.

Капитан приказал открыть люк, потому что дышать в этом разреженном воздухе было трудно. Он, как и всё солдаты, под мышкой держал желтую кислородную подушку с пластиковой трубкой и двумя отводами для ноздрей. При необходимости всегда можно хлебнуть кислорода.

Капитан Дуфу обозревал в бинокль безграничные негостеприимные горы, когда «Т-62» вдруг резко остановился. Приказа останавливать танк он не давал, поэтому, опустив бинокль, повернул голову, готовясь выплеснуть всю свою ярость на глупого водителя.

Тот ошеломленно указывал вперед.

Посреди дороги перед посланным на разведку джипом стоял какой-то человек. Но это был отнюдь не разведчик-шофер, а худой белый человек с большими круглыми глазами и в тонкой черной одежде, при одном взгляде на которую капитана пробрала дрожь: какой дурак может так легко одеваться здесь, на «крыше мира»?!

– Вперед! – приказал капитан Дуфу.

«Т-62» рванулся вперед.

Белый по-прежнему спокойно продвигался им навстречу. Он не проявлял ни малейших признаков волнения или страха, разве что как-то по-особенному крутил своими большими кистями рук. Глядя на эти манипуляции темными оценивающими глазами, капитан Дуфу решил, что парень просто их разогревает.

Но с какой целью? Ведь он не вооружен.

Танк упорно полз по дороге, следом, тяжело громыхая, грозные и неумолимые, два других.

Иностранец продолжал идти по прямой, и водитель, естественно, взял в сторону, намереваясь объехать его справа.

Но тот повернул налево, вновь оказавшись на пути маленькой танковой колонны.

Водитель подал налево.

Человек вновь оказался у него на пути.

Казалось, капитан Дуфу вот-вот закипит от гнева. Он знал, что на прогнившем Западе широко распространялись фотографии одного китайского контрреволюционера, прославившегося тем, что он остановил танковую колонну, распластав перед ней свое хрупкое тело.

– Что делать, капитан? – спросил водитель.

– Вперед! Он отойдет в сторону.

Танк медленно пополз вперед, гусеницы приминали гравий неумолимо и безжалостно: гибель грозила всякому, кто по своей глупости окажется под ними.

Но человек не сдвинулся с места, огромные вращающиеся кисти рук его напоминали машинные поршни в их непрерывном движении.

– Капитан! – нервно воскликнул водитель.

– Вперед! Он отпрыгнет в сторону.

Танк продолжал движение.

Ствол сточетырнадцатимиллиметрового орудия оказался над самой головой иностранца. Из тени ствола на китайцев, казалось, смотрели пустые глазницы слегка ухмыляющегося черепа. Капитан почувствовал какой-то животный страх, по спине у него поползли мурашки.