Верхом на тигре. Дипломатический роман в диалогах и документах - [93]
Обратим внимание на некоторые детали, зафиксированные врачом полпредства, которые пусть косвенно, но говорили об изменении советско-германских отношений, и не в лучшую сторону. Осенью 1939 или в начале 1940 года, когда «дружба» была на пике, немцы, скорее всего, оказали бы деятельную помощь в лечении управляющего зданием полпредства. Теперь же Васильева оперировал польский хирург и, можно не сомневаться, в польской больнице. Немцев не попросили или же не захотели попросить помочь, хотя в генерал-губернаторстве их возможности, конечно, превосходили возможности медиков из местного населения. Показательно и то, что Успенский преимущественно общался только с поляками и советскими гражданами, то есть в представлении оккупантов – с париями. Словом, времена изменились.
Следующим предостережением из генерал-губернаторства стало письмо советского гражданина Равдельса, проживавшего в Люблине (отправлено из полпредства в центр 4 марта). Равдельс – инженер-керамик из Либавы (Лиепаи), латвийского города (в сопроводительном письме по ошибке назван литовским). По каким-то причинам еще до начала войны он перебрался в Польшу, возможно в поисках работы. После присоединения Прибалтики к СССР формально получил право считаться советским гражданином, как и все жители Латвии, Литвы и Эстонии. Равдельс встал на учет в советском консульстве в Берлине и ходатайствовал о возвращении – уже в советскую Латвию{519}.
В сопроводительном письме Деканозов, словно извиняясь, отмечал: «Правда, доклад отражает главным образом положение среди еврейского населения»{520}. Полпред понимал, что беды еврейского населения Москву не особенно волновали. Однако невозможно было не обратить внимания на то, что в оккупированной нацистами Европе именно евреи стали главной жертвой политики геноцида. К тому же Равдельс был евреем и неудивительно, что прежде всего рассказывал о том, что впоследствии назовут Холокостом или Шоа:
Отношение немцев к населению можно разделить на четыре группы. Первая группа: немецкие чиновники, представители различных фирм, уполномоченные руководители реквизированных немецких фирм и местные жители немецкого народа. Последние большей частью переселены на территорию бывшей Польши, присоединенной теперь к Германии. Эта первая группа пользуется всеми благами жизни, ни в чем не ограниченной. Едят, пьют сколько угодно, покупают все, что им нужно в магазинах, открытых специально для немцев. Одеваются, посещают театр и кино. Все это получают дешево и почти неограниченно. Эти люди живут лучше, чем до войны. Видно из всего, что это господствующая группа.
Вторая группа – это украинцы и русские белогвардейцы[56]. Эти получают более второстепенные должности, получают концессии на разные торговые предприятия, на торговлю монопольными изделиями, являются комиссарами в отнятых у евреев разных фабриках и торговых предприятиях. Рабочие получают лучше оплаченную работу, а ремесленники хорошо оплаченные заказы. Не жалеют труда на организацию этой группы. Поддерживают и кооперативы, выдают им продукты и разные товары по специально дешевым ценам. В каждом городе и городке организуют украинские и русские комитеты и следят за тем, чтобы последние [то есть украинцы и «русские белогвардейцы»] записывались в эти комитеты. В каждой почти деревне открыты украинские школы, куда немецкие власти назначают учителей. Эти учителя больше всего рекрутируются из Галиции и владеют немецким языком. Просветители эти в то же время играют роль политических шпионов и агентов национал-социализма. Первое время деревенская масса относилась к этим учителям враждебно, но потом привыкла, нужно сказать, что за последний год они успели порядком исказить детей и нагнать страха на взрослых. Много также успели в развитии антагонизма между населением украинским и польским. Учителя школ ведут открытую агитацию против Союза не только среди детей, но еще больше среди украинского населения. Так как учителя поставлены на их должности уездными немецкими властями, то последние требуют от них недельные доклады о положении дел. Видно, что власти очень этим интересуются и следят за этим. Русскими эмигрантами за последнее время начали усиленно интересоваться и для этого служат агенты – немцы, которые знают русский язык.
Третья группа – это поляки. Это самая большая по количеству. Материально стоит почти так же, как украинцы, но притеснены очень морально. Полякам не доверяют. Так как работы мало, а преимущество имеют украинцы, то можно наблюдать среди польского населения большую безработицу и большую нужду. Из того, что получают по карточкам, невозможно прожить, а из-под полы так дорого, что невозможно купить. В отношении продовольствия Люблинская область находится в лучшем положении, чем Варшава и ее окрестности. Тюрьмы и концентрационные лагеря заполнены на 80 % поляками.
Люблинская тюрьма, которая перед войной вмещала 700 чел., вмещает теперь до 2000 чел. Массовые расстрелы в порядке дня. Тысячи вывезены в Германию в концлагеря. Школы закрыты. Большие фабрики в Генеральной губернии [генерал-губернаторстве] размонтированы и вывезены в Германию. Масло, сахар, рожь, пшеницу и мясо вывозят в Германию и потому в генгубернии большой недостаток этих продуктов. Сахар, например, стоит 15 злотых кг и трудно его достать. Официально запрещено покупать и продавать эти продукты. Одежду и обувь вообще достать нельзя. Крестьяне притеснены контингентами
