Веревочка. Лагерные хроники - [26]

И все зэки радовались за Ксюшу и говорили, что менты, оказывается, тоже люди.

Перекресток

Один бывший детдомовец как-то рассказывал, что долго ждал, пока кипящая в чайнике вода самостоятельно превратится в чай.

В детских домах воспитанников мало готовят к жизни в «большом мире». Может быть, оттого многие из них совершают разного рода правонарушения или сводят счеты с жизнью.

Что-то подобное происходит и в местах заключения. Отбыв срок, бывшие заключенные не готовы к жизни на воле. И случается так, что хороший и трезвый специалист в лагере, после многолетнего срока, попадает в бюрократические клещи, где не прописывают, потому что нет работы, а на работу не берут, потому что нет прописки.

Об этом думают, об этом говорят и этого боятся.

Государство никак не пытается изменить, или, хотя бы улучшить сложившееся положение дел.

А потому сорокатрёхлетний Лёша Шапкин готовился к выходу на свободу очень тщательно. Набрав десяток адресов разных заочниц, он намеревался пристроиться где-нибудь в колхозе и тихо себе жить– поживать, никого не трогая и никому не мешая.

Правдами и неправдами он раздобыл себе хромовые сапоги гармошкой, в которые заправлял серые брюки-клёш.

Его тщедушный торс украшала новая тельняшка, которая эффектно смотрелась из под офицерского морского кителя с блестящими позолоченными пуговицами.

Время от времени, Лёша просил шныря достать из заначки его «прикид» и, одевшись, ходил по проходу барака вызывая улыбки, а то и откровенные насмешки других жуликов.

– Тебя, Лёша, в такой одеже, повяжут прямо на вокзале.

– Шапкин, ты же отстал от моды на весь свой четвертак. Так же ходили только после войны. И то недолго.

Но для Лёши эти их глупые шутки не доходили, потому что, просидев 25 лет, он о другой выходной одежде и не мечтал. Самые фартовые и крутые ребята с их улицы одевались именно так.

– Ну, понадобится и переоденусь, что же я вообще бык, но освободиться хочу в хромачах гармошкой и морском кителе.

И действительно, на вокзале, Лёша смотрелся экзотично, и к нему постоянно подходили какие-то подвыпившие типы, предлагая то выпить, то поиграть.

А так как Лёша категорически от всего отказывался, то на него стали наезжать и втягивать в конфликт, которого Лёша всеми силами старался избежать, имея на руках одну лишь справку об освобождении и удостоверение сварщика.

Неизвестно, чем бы это всё закончилось, но подошедший немолодой капитан милиции всех разогнал, а Лёшу пригласил к себе в дежурку.

– Сколько отзвонил?

– Четвертной.

– Лихо. Это за что же?

– Да уже и не помню. Так по мелочам и накрутилось ещё из тех времён.

– Денег много везёшь?

– Да есть маленько.

– Вот, что я тебе скажу, браток. Ты до дому не доедешь. Ограбят, да ещё и с поезда выбросят. У тебя профессия есть?

– Двадцать лет на зоне сварным работал. Не жаловались.

– Водку, как я понимаю, ты не особенно жалуешь.

– Да почти совсем и не пью. Не тянет.

– Оставайся. Деньги сейчас положим в сберкассу, а с работой я тебе помогу. Только не подведи. Ты не последний, кому помощь нужна.

Капитан набрал телефонный номер и пригласил человека по фамилии Ли.

– Володя! Это Сомов. Скажи, тебе нужен хороший сварщик? Да, стаж большой. С жильём поможешь? Да! Помочь человеку надо. Нет, непьющий. Я говорю. Хорошо, жду. Повезло тебе, Лёша. Владимир Григорьевич большого ума и души человек. Держись за него обеими руками. А сейчас пойдите с сержантом в сберкассу и сдайте деньги.

Начальник строительного управления Ли оказался маленьким крепышом.

– Так водку, говоришь, не употребляешь.

– Да почти и не пью.

– Ну, тогда зацепишься. А если ещё и сварщик хороший, то и заработки будут приличные. Так что всё от тебя зависит. Сегодня переспишь у сторожа, а завтра я тебе в бараке комнату с кухней выделю. Есть у меня свободная. Там, кстати, напротив малярша наша живёт Вера. Присмотрись, она баба правильная. Жаль с мужиками не везёт. А ты непьющий. Редкость.

С утра Лёша сразу приступил к работе. Всё было легко и знакомо. В бригаде монтажников мужики семейные и степенные. Как Лёша догадался, почти все с прошлым. Ничего, живут.

С Верой они сразу подружились, а через пару недель, как говорится, сошлись.

Особенно Шапкин подружился с шестилетней Вериной дочкой Катей.

Он, за весь свой срок, детей почти и не видел. Оказалось, что общаться с девочкой было и интересно и весело.

Однажды она подошла к нему и, глядя прямо в глаза, спросила:

– Лёша, а это правда, что ты мой папа?

Шапкин поцеловал девочку в голову.

– Ну чего это ты выдумала. Я дядя Лёша.

– Нет. Мне мама всегда говорила, что мой папа не пьёт водку. А ты не пьёшь. Я знаю, что ты мой папа.

– Ну, папа, так папа.

Так вот они и прожили почти полгода. И на работе и дома всё складывалось хорошо.

И только иногда подвыпившие мужики из управления делали грязные намёки относительно Веры, но Лёша решил для себя, что не ему упрекать Веру в чём-нибудь. Сам не ангел. Важно, что сейчас всё хорошо. А мало ли что было раньше.

И вот однажды случайно на улице он встретил Веру, которая шла под руку с мужчиной и весело о чём-то болтала.

Так общаются только с близкими людьми.

Лёша спрятался за дерево. Сердце колотилось. Неужели? Неужели она всё это время обманывает его? Нет, так он жить не будет. Он всегда себя уважал, и отступать не намерен ни за какие блага.