Верен до конца - [65]

— Какие-нибудь вопросы ко мне есть, Александр Михайлович? Просьбы?

— Есть. Машинный парк наш, как вы знаете, растет. У нас уже семьдесят тракторов, четыре комбайна. А мастерские те же. Не успеваем сами вести текущий ремонт. Куда бы нам хоть моторы сдавать на сторону?

Я подумал.

— Сделаем. Я хорошо знаю директора Прияминской МТС Борисовского района, у них сильная база. Думаю, не откажет, подсобит тебе. Сейчас в ЦК и Совнаркоме рассматривается вопрос об организации в нашем районе новой МТС. Вот тогда нам станет работать легче.

Машина наша в это время шла через луг, по низкому, сырому месту.

— Вот еще какой тебе совет, Александр Михайлович. Крепче берись за болота. Составь план мелиоративных работ. Рой канавы, осушай. Кусторез мы тебе достанем. В Старобине мы таким путем много земли ввели в севооборот, улучшили луга и пастбища. Советуйся больше с агрономами, колхозниками…

И потом я часто заезжал в МТС; приходил ко мне советоваться и сам Парфианович. Мы помогали ему, например, когда трудно приходилось с запчастями. Совместными усилиями раздобывали их в Минске, в Тракторосбыте.

Парфианович наладил соревнование между бригадами механизаторов, добился значительной экономии горючего, поднял дисциплину. Вместе с коммунистами МТС повел борьбу с текучестью кадров. Почти совсем прекратились жалобы колхозов на невыполнение договоров.

Всего за год работы Парфиановича неузнаваемо изменилась наша МТС. Об успехах ее красноречиво говорит такой факт: в социалистическом соревновании она заняла первое место среди МТС Минской области. Наркомзем Союза ССР премировал Червенскую МТС легковой автомашиной «М-1». Тракторная бригада, которая обслуживала колхозы имени Ленина и Буденного, где бригадиром был Иваненко, стала участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

В 1940 году мы добились в вышестоящих инстанциях разукрупнения своей МТС. На ее базе были созданы Ляжинская, а затем и Замосточская. Больше половины работников, вместе с техникой, перешли в новые МТС. Червенская тоже сохранилась как самостоятельная единица в Островах. Это разукрупнение, бесспорно, сыграло важную роль в дальнейшем подъеме сельского хозяйства в районе.

Всем известно, что местная печать является важным звеном идеологической работы.

После того как Трестинского бюро освободило от работы, мы срочно начали подыскивать нашей газете нового редактора.

А на ловца и зверь бежит.

Я сидел в кабинете, когда услышал стук в дверь.

— Войдите.

Порог переступил худощавый мужчина в командирской форме без знаков различия, в начищенных сапогах. Волосы аккуратно подстрижены, лицо узкое, тщательно выбритое, глаза черные, быстрые. Вошедший по-военному вытянулся, козырнул и четко доложил:

— Товарищ секретарь! После действительной службы прибыл по месту жительства. Разрешите стать на партийный учет.

Помощник мне уже сказал, что это бывший педагог средней городской школы Яков Евсеевич Идельчик. По образованию филолог. Я поднялся из-за стола, вышел ему навстречу, протянул руку.

— Здравствуйте, будем знакомы. Вот кресло, прошу. Рассказывайте, как служили, какие ваши планы на будущее.

Беседовали мы довольно долго. Мне понравились сообразительность, находчивость Идельчика, его толковые ответы. Узнав, что он собирается опять преподавать в десятилетке русский язык и литературу, я предложил ему:

— А если мы порекомендуем вас на другую работу — редактором районной газеты? С кадрами, если говорить откровенно, у нас туговато. А вы коммунист, педагог, прошли хорошую армейскую школу. Как вы на это смотрите?

У Идельчика краска залила лицо. Видимо, он никак не ожидал такого предложения и сильно смутился. Что-то пробормотал о том, что мечтал вернуться в школу, к ученикам.

— А почему вы, Яков Евсеевич, решили, что мы вас сватаем в незнакомый дом? — спросил я. — Вы педагог, воспитатель, мы вам и предлагаем работу того же характера. Разница лишь та, что до армии вы работали с детьми, а теперь будете иметь дело со взрослыми. Партийный работник — тот же воспитатель, тот же наставник…

— Не знаю, что вам ответить, Василий Иванович…

— А вы не торопитесь. Отдохните с недельку дома, подумайте, посоветуйтесь с женой, она ведь у вас тоже коммунист. Потом мы с вами снова встретимся.

Дня через четыре Идельчик явился в райком.

— Обдумал я ваше предложение, Василий Иванович, — сказал он. — Побывал за это время и в редакции «Коллективиста», познакомился с людьми. В молодости я работал наборщиком в типографии, так что печатное дело для меня не чужое. Надеюсь, что освоюсь на новом месте. Но не скрою от вас своих сомнений: сумею ли обеспечить правильное направление газеты? Ведь в сельском хозяйстве я разбираюсь слабо. А это основное в районе.

— Ничего, Яков Евсеевич, все придет в свое время. Мне, к примеру, не раз приходилось в своей жизни менять профессии. Конечно, пота тут жалеть нельзя. Жизнь мучит, жизнь и учит.

Идельчик принял газету.

Действительно, на первых шагах ему пришлось трудно, Но видно было, что это человек деятельный, энергичный. «Коллективист» наш стал понемногу выравниваться: глубже вникать в дела местной промышленности, торговли, школ, шире освещать жизнь района. Недостатки, свойственные прежде нашей газете, — однобокость постановки вопросов, серость заметок, множество опечаток, орфографических ошибок — все это медленно, но упорно изживалось. Вот только сельскохозяйственный отдел, как был убогим, таким и остался.