Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова - [45]

«Летом 1928 года произошла следующая история. В посольство явился какой-то молодой человек, отрекомендовавшийся атташе одного из итальянских посольств в Европе. Он был принят секретарем посольства Гельфандом, которому заявил, что сильно нуждается в деньгах и поэтому готов продать шифр, украденный им в итальянском посольстве. Гельфанд немедленно сообщил об этом визите Яновичу. После совещания с Яновичем итальянцу было сказано, что предварительно, до решения вопроса о покупке шифра, посол Довгалевский должен видеть перешифровальные таблицы и словарь шифра. Атташе принес требуемые таблицы и словарь в посольство. Его оставили ждать в приемной, между тем как жена Яновича в продолжении полутора часов сфотографировала и таблицы, и все страницы словаря. После этого итальянцу было отвечено, якобы от имени посла, что посольство не занимается покупкой шифров. Шифр достался Яновичу бесплатно».[221]

Дмитрий Быстролетов увидел книгу Беседовского, когда из Англии, кружным путем, по срочному вызову приехал в Москву на Лубянку. Начальство показало ему «На путях к термидору» с карандашной пометкой «Возобновить» на полях конкретной страницы:

«Писал Сталин. Это приказ. Сегодня ночью уезжайте обратно за рубеж, найдите этого человека и возобновите получение от него всех материалов!»

Виновник переполоха в то время спокойно трудился в центральном аппарате ОГПУ на должности помощника начальника Оперативного отдела. Кадровый чекист Захар Волович в Париже маскировался под делопроизводителя генкосульства СССР с фамилией Янович. Полученная от него ориентировка уместилась в пару строк. Продавец шифров – невысокий загорелый брюнет, был одет в серый клетчатый костюм. Особая примета – красноватый нос.

Задание на первом этапе требовало не находчивости авантюриста и проворства фехтовальщика, а упорства следопыта и проницательности детектива. Быстролетов поручил Пепику и Эрике объехать все европейские столицы, где есть итальянские посольства, и под видом уличных фотографов заснять входящих или выходящих чиновников небольшого роста. Сам он направился в Рим, подежурил у здания МИД. Бесполезно. Тем временем из Москвы пришли уточнения: визитер держался развязно, что не свойственно профессиональному дипломату, его загар был золотистым, а цвет носа объяснялся, скорее всего, не пристрастием к вину, а солнечным ожогом. Быстролетова озарило: это же горный загар, характерный Швейцарии! Торговец секретами – несомненно, лишь посредник – либо живет, либо часто бывает здесь. И подстерегать его нужно в Женеве, где вокруг штаб-квартиры Лиги Наций вьются агенты всех европейских разведок.

Быстролетов обнаружил свою цель, когда та расположилась выпить виски в гостиничном баре. Подбираться к ней следовало осторожно и ни в коем случае не напоминать о парижской встрече: «Носик» раскусил хитрость Яновича и ушел оскорбленным, посчитав, что его нагло обокрали.

После прощупывания объекта Быстролетов прикинулся японским агентом в Европе. Советские разведчики часто прибегали к такому трюку, дабы не отпугнуть потенциального информатора (у тех, что «за деньги», могли быть предубеждения относительно контактов с большевиками) и заодно замести следы. Знакомство состоялось. «Носик» оказался отставным офицером швейцарской армии Джованни де Ри, родом из итальянского кантона и с важными связями в Риме. Официально зарабатывал на жизнь как представитель «General Motors» в Швейцарии, Италии и на Балканах. Он продолжал приторговывать дипломатическими секретами, не опасаясь провала, – его покровитель и поставщик информации после выхода мемуаров Беседовского сделал так, что предателя «нашли» в берлинском посольстве.[222]

Как только получение материалов от де Ри наладилось, Быстролетов передал связь Берману. Параллельно вести два источника, в Великобритании и Швейцарии, у него возможности не было. В Женеве агенту Гансу и так хватало забот – здесь он курировал агента Купера, и связь с Арно требовалось поддерживать предельно чутко. Ведь Беседовский проговорился еще и о том, как однажды в парижское полпредство «явился какой-то англичанин, предложивший продать шифр, служивший для связей между английским министерством иностранных дел и Индией». Однако британская контрразведка не заметила это откровение, хотя в MI5 обратили внимание на бегство дипломата и с помощью SIS собрали досье на Яновича как сотрудника[223] ОГПУ.[224] Благодаря ее упущениям Быстролетов сумел не только успешно использовать Олдхэма, но и после его гибели возобновить английскую линию.

* * *

При необходимости агент Ганс, он же Андрей, пользовался ресурсами берлинской или парижской резидентур. Так, некоторые технические задания выполнял молодой нелегал Норман Бородин, игравший американца (до 12 лет он действительно жил в Чикаго), который изучает то немецкий, то французский язык для поступления в университет. В одной из записных книжек уже отставного разведчика Бородина сохранился план воспоминаний, начатых «для служебного пользования», но не завершенных. В этих схематических набросках есть несколько любопытных строчек: «Быстролетов (Андрей) и его дела на острове. Жена министра и всё, что было с этим связано». Что подразумевалось под последним – нет никакой возможности разгадать. Но можно понять, зачем в 1934 году Бородин повез из Парижа в Лондон довольно крупную сумму наличных – $14 000, обвязавшись денежными пачками по телу.