Вербера. Ветер Перемен - [46]

Утром паладин собственноручно принёс завтрак и газету. Я села на удобной широкой кровати, на которой, честно говоря, прекрасно выспалась, оглядела огромную, шикарно обставленную комнату, пригубила горячий и очень вкусный шоколад… и невольно вздохнула. Нет, я всё ещё уверена, что счастье не в деньгах и даже не в их количестве, но насколько же они делают жизнь комфортнее… Впрочем, для начала мне надо вернуть себе право распоряжаться своей жизнью.

Взяла у Рравеша газету, которую он настойчиво мне протягивал, сползшее одеяло решила не подтягивать повыше. Пусть смотрит. Он сказал стараться получше, вот я и стараюсь. Разумеется, совсем не так, как этого бы хотел сам паладин.

В сегодняшнем номере газеты целая статья была посвящена некоей Марии Фильеро, и на всю страницу напечатан её портрет. Девушка была не особо красива, но зато, если верить статье, баснословно богата. Вернее, богат был её отец, и Марии должно было достаться очень много денег, как только она выйдет замуж. Автор статьи, ссылаясь на анонимный источник, сообщал, что с высокой долей вероятности Мария Фильеро сейчас инкогнито находится в городе и, более того, придёт на сегодняшний бал у главы города.

Я всмотрелась в портрет, приняла облик. Рравеш согласно кивнул. Не знаю, когда он только успел всё это провернуть, но теперь его план выглядел весьма реальным и уже даже начавшим реализовываться, даже без моего участия. Вот только…

– А на ком он женится на самом деле? Я, конечно, очень и очень бедна, но мне бы не хотелось связывать свою жизнь с ним…

– Мне тоже этого не хотелось бы, – мягко говорит паладин. И так же мягко добавляет: – Ведь тогда придётся его всё-таки убить.

– Возьму этот способ на заметку, – хмыкаю я, чувствуя необъяснимый прилив радости. А что? Врагов у меня ещё много. Пригодится.

– Говорят, у него была ещё полгода назад другая невеста. Но её отец проигрался в карты подчистую, не осталось ничего, кроме долгов, всё заложено-перезаложено… А бедная девушка до сих пор не может поверить, что Райден её разлюбил, бегает за ним. Я ещё не говорил с ней, но, думаю, она согласится.

– Я в восхищении, – серьёзно сообщаю, потягиваясь. Надеюсь, он не решит, что я снова нарываюсь? С другой стороны, просто замолчать нерешённый конфликт – а мы ведь так толком ни о чём и не поговорили – кажется мне самым неправильным…

Рравеш отслеживает моё движение потемневшими глазами и… зевает. Видимо, у него ночь не так удалась. Судя по тому, сколько он всего успел, он, возможно, вообще не спал?

– Одевайся. Мы едем за платьем, а потом беседовать с леди Веришей.

Что ж – я потянулась за платьем. Значит, и теперь не поговорим.

Я была уверена, что местная лучшая швея нас сразу же развернёт с запросом подготовить платье к вечеру. Но, видимо, паладин знал какой-то секрет, или оказался слишком щедр, а местная швея – слишком пунктуальна и исполнительна, и все остальные заказы к сегодняшнему балу уже сделала…

Так или иначе, но очень скоро я уже стояла в помещении для примерки, а вокруг меня суетились три девушки. Периодически они кололи меня булавками или иголками, и так многословно извинялись, что я никак не могла определить – правда случайно это у них получилось, или я так хорошо стою, что они проверяют, жива ли ещё.

Потом раздался звон колокольчика от входной двери, голоса, и девушки, ещё более многословно извинившись, что оставляют меня, пусть и крайне ненадолго, подхватили несколько готовых платьев и бросились в соседнее помещение. Я же старательно изображала манекен. И, как оказалось, не зря.

Буквально через несколько мгновений после того, как хлопнула дверь, потянуло лёгким сквозняком и с другой стороны, видимо, от чёрного хода послышались осторожные шаги. Меня крадущийся не заметил, так как для этого надо было обернуться и всмотреться в щель между занавесками, я же видела фигуру в плаще и капюшоне прекрасно. И готова поклясться, что фигура женская. Мужчины и женщины ходят по-разному. И если простолюдинка может идти, как мужчина, то женщина из высшего общества настолько привыкла к определённой походке, что захоти она прикинуться мужчиной, ничего не выйдет.

Придерживая ворох ткани, в который меня закутали, и который пока не очень хорошо закрепили, я подошла чуть поближе. Злоумышленница остановилась около ослепительно-белоснежного платья, с пышной юбкой и огромным количеством самых разных камней, отчего подол казался радугой, стоило только упасть на него лучу света. Покопавшись в кармане, она натянула перчатки, а из другого кармана достала какой-то небольшой кулёк. Я неслышно выскользнула из-за занавески и сделала ещё пару шагов к ней. Нет, мешать я не собираюсь, разве что поговорить. Потом. Когда она уже не сможет отвертеться и сказать, что ничего не делала.

Женщина тем временем высыпает содержимое кулька – какой-то белый порошок – внутрь платья, осторожно трогает, распределяя порошок внутри по ткани… и вскрикивает: подкравшись сзади, я беру её за горло. Тихо спрашиваю:

– Что ты сделала?

Услышав женский голос, она начинает яростно вырываться, но лишь лишает себя дыхания. Сдёрнув капюшон, второй рукой беру её за волосы – тёмные, густые, длинные. Не как у Рравеша, конечно, но тоже ничего.