Веранда в лесу - [155]

С т а р ы й  ц ы г а н. Ошибались, не обманывали, мы ошибались.

Ч е р в о н и щ е н к о. Вы обещали на той неделе уйти.

С т а р ы й  ц ы г а н. А мы уж и собрались, глядим, табор из Тамбова подходит… Ну, опять гулять зачали!

М о р я г и н. Да! Еще около двухсот лошадей подошло!

С т а р ы й  ц ы г а н. У них парни, у нас девки заневестились. Решили свадьбенки сыграть. Сыграем свадьбенки и уйдем!

Ч е р в о н и щ е н к о. И долго намерены свадьбы играть?

С т а р ы й  ц ы г а н. Что ты, родной! Неделю погуляем, и все!

Ч е р в о н и щ е н к о. Кончен разговор. (Поднимается на веранду.) Лошадей завтра в милицию передам.

С т а р ы й  ц ы г а н. Подожди, хороший человек! Скажи последнее слово! Водочку или коньяк пьешь?

Ч е р в о н и щ е н к о (строго). Вы поняли меня или нет?

С т а р ы й  ц ы г а н. Поняли. (Помолчал, оглядел спутников.) Уйдем утром. В шесть утра на большаке встречай.

Ч е р в о н и щ е н к о. Оба табора!

С т а р ы й  ц ы г а н. Все уйдем. Лошадей отдашь?

Ч е р в о н и щ е н к о. В шесть уйдете, в шесть отдам.

С т а р ы й  ц ы г а н. Сторговались? Не обманешь?

Ч е р в о н и щ е н к о. Мне не выгодно, тяжба с вами долгая.

С т а р ы й  ц ы г а н. Верно говоришь! В шесть утра встретимся, приходи сам, ты умный, по рюмке на прощанье выпьем! Пошли, родные, пошли, соколы! (Уходит со спутниками.)

М о р я г и н. Ну, были там?

Ч е р в о н и щ е н к о (устало садится). Я б сейчас рюмку выпил. Был я там, был! Ничего еще не известно. Но знаете, что поразило меня? Как быстро все делается! Промышленность обладает огромной силой. Устал! Я сегодня почему-то сильно устал.

Вошла  К а т я  в вечернем платье. Червонищенко встал.

К а т я (кричит). Товарищи, Иван Степаныч вернулся!

Входят  А н я, П а х о м о в, К о р о в и н, С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а  и  Л и д а в вечерних платьях. Последним входит  К о л я.

К о л я. Закончим шараду! Ну, давайте, закончим шараду!

Ч е р в о н и щ е н к о. Добрый вечер. Поздравляю, Светлана Николаевна. Поздравляю. (Отдает цветы.) Желаю счастья. Телеграмму вам захватил… (Отдает телеграмму.)

С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а (смотрит). От Бориса. Спасибо. Ну, Иван Степаныч, были вы там, были? Видели геологического генерала, или он не приехал?

Ч е р в о н и щ е н к о. Приехал, видел, говорил.

С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а (грустно улыбаясь). И что?

Ч е р в о н и щ е н к о. Работать им еще полгода, не меньше.

Л и д а. А что сейчас говорят? Много меди?

Ч е р в о н и щ е н к о. Говорят так: по-видимому, очень много.

С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а. Ну, вот и все стало ясно… Все ясно! (Идет по веранде.) Я так часто теперь слышу это слово, что уже думаю о нем. НТР. Научно-техническая революция. НТР. Вот она, видимо, и потребует очередной жертвы. Рано она пришла к людям, не готовы мы, нет!

Все притихли, разошлись по веранде, молчат.

Вы удивились, Аня, что мы в вечерних платьях. День моего рождения отмечается редко, но уж если да, то с китайскими церемониями! (Садится, улыбается.) Со свечами! Муж решительно требовал сохранения городских привычек, свойственных цивилизованным людям, чтоб не ленились, не опрощались, следили за собой, хотя на полевые работы — в старых брюках, пожалуйста, в ватниках! (Встает, идет по веранде. Коровину.) Когда приехала на практику на Дальний Восток, меня поразила эта чистая бескорыстная жизнь, отданная одной цели, и захватила, я влюбилась в моего мужа по уши. Он спросил меня: «Когда день твоего рождения?» А я молчу… Мать у меня была швея, отец инспектор Госстраха, жили материально трудно, шестеро детей, бабушка, дни рождения не отмечались… Я знала, что родилась осенью, но число и месяц точно не знала, в метриках дата почему-то была другая, это я помнила, а когда подросла, то и спросить было уж не у кого… И вот после свадьбы мы с ним сами назначили мой день на тридцатое сентября! (Грустно смеется.) Сами!

К о р о в и н. Пессимисты вы все! Наглые пессимисты!

А н я. Станем оптимистами.

М о р я г и н. Катя, помни, тебе нельзя волноваться.

К а т я. Помню, помню. Коля, шараду хотел про что?

К о л я. Надо отрепетировать. Шарада потрясная. Нужны пять мужчин, одна женщина. Анна Васильевна, вас беру!

А н я. Грустно, Коля. Придется, Пахомов, ехать нам!

К о р о в и н. Далеко ли?

П а х о м о в. Деревня Сундуки. Еще не открытый заповедник на севере Омской области. Интересная, малоизученная природа.

Л и д а. Знаешь, Света, кто там будет директором? Денисов! Тот, что в Узбекистане был замом по науке, помнишь?

К о р о в и н. Так вы что — договорились уже?

Л и д а. Списались предварительно. Надо же отступать куда-то, если здесь начнется добыча меди. Будем отступать к Заполярью.

М о р я г и н. А мы, если что, уйдем с Катей в лесхоз. Работа нужная, не хуже других!

К о р о в и н. Пессимисты! (Молчит, горячо.) Бузулукский бор! Бузулукский бор! Я вам расскажу, дорогие мои, историю Бузулукского бора. Когда услышите, то легче вздохнете! Вы улыбнетесь, уверяю вас! Да, забыл, расположен бор на границе Оренбургской и Куйбышевской областей, грудью прикрывает земли от суховеев… И вот лет десять назад было разрешено провести первое бурение на нефть. Ну, а дальше, понимаете, пошла борьба. Я все помню, являлся членом одной из экспертных комиссий, маленький клерк, а драка шла на уровне министров и велась почти десять лет. В союзном министерстве, в Москве, можно взять толстенькую папочку и почитать переписку. Десять лет борьбы кончились полной победой! Не будьте вы пессимистами, друзья! Верьте! Вот Светлана Николаевна в Москву собирается, это я понимаю. И вообще, чем старше человек, тем он оптимистичней, давно замечено…