Веранда в лесу - [151]

Шрифт
Интервал

. Пользу отечеству, граждане, всяк видит по-своему. Я полжизни отработал в лесхозах. Там было ясно. Сей и руби! Сей и руби! Давай деньги, план. (Пахомову.) Возьми нашего бобра. Бобр давно стал промысловым. Промысловым может стать и европейский благородный олень. Могли б продавать в капстраны. (С гневом, с яростью.) А его волк жрет! Волк! Застрели меня, но душа моя никогда помириться не сможет. Я на земле вырос, не могу я сидеть на богатстве и отдавать его волку. (Молчит.) Давно можно отстреливать кабана. Уменьшить волка, отстреливать кабана. Три года назад отловили пятьсот оленей. Кому был вред? Никому. Червонищенко под влиянием Светланы Николаевны прекратил. Маленькая пулька, начиненная снотворным. Тихая, маленькая пулька. Олень засыпает, вяжи его, увози. Что от того природе? Плохо?

П а х о м о в (поглядев на играющих). Пойдем домой, Аня.

А н я. Ну, пойдем…

К а т я (поднявшись быстро). Не уходите. Прошу вас… Хотите, чаю свежего заварю? Простите нас, если можете. Мой муж не хотел вам зла, он так думает, он так искренне думает… (Со слезами.) Останьтесь! Мне страшно почему-то, если уйдете… Сядем, выпьем чаю, как всегда!

П а х о м о в. Успокойся.

К а т я. Выпьешь чаю?

П а х о м о в. Выпью. (Идет к столу, наливает.) Спасибо, Катя. Большое тебе спасибо за доброту. (Пьет, ставит стакан. Печален.) Я сегодня думал. Хотел, чтобы был суд. Я хотел, чтобы суд освещался в печати. Просто мечта была. Все прикрываются интересами государства, но как нам сохранить то, что имеем? Не сохраним! Не сохраним! Все хотят, чтобы природа все время что-то производила быстро, что можно продать, купить или хотя бы в цирке показывать за небольшую плату. (Пройдясь.) Мне странно, что молчит Червонищенко, молчит Коровин. Спокойно играют в карты. С утра чего-то жду, жду… Я не боюсь, но горько… Я после Улыбина сказал себе: всякий раз, как можно что-то сделать — делай! И если для этого нужно врать, обманывать, я буду. Была б моя совесть чиста!


Снова слышится стук молотка и стихает. Играющие поднялись внезапно, идут к столу. Все пасмурны.


Ч е р в о н и щ е н к о. Не ладится нынче игра. Посидим тут…

К о р о в и н. Где мой спиннинг, Иван?

Ч е р в о н и щ е н к о. В машине. Надо еще домой заскочить.

К о р о в и н. Ну, так… (Молчит.) Послушайте, Владимир Михайлович. Повнимательней, голубчик, слушайте.

П а х о м о в. Слушаю.

К о р о в и н. Послезавтра утречком, то есть в понедельник, отправляйтесь в территориальное геологическое управление и сделайте заявочку на открытие меди. Сами! Как будто только что нашли. Вот так. Такое принято решение. Поняли?

П а х о м о в (глядя поверх его головы). Не понял.

К о р о в и н (строго). Сделайте заявочку, не указывая даты открытия. Вас и не спросят! Скандал нам не нужен никому.

П а х о м о в (задумчиво). Это я понял. Прощаете, выходит?

К о р о в и н. Считайте так. Становимся в какой-то мере участниками сокрытия. Хотим сберечь вам доброе имя. Вашу поэтическую объяснительную записку мы выбросим.

П а х о м о в (улыбаясь криво). Зачем же выбрасывать?


Коровин пожимает плечами.


Вот не ожидал! (Обводит глазами присутствующих.) Не ожидал! (Коровину.) Прощаете, значит? Так?

А н я (Коровину). Что вы делаете, старый дурак! У него слезы на глазах. Четырнадцать лет знаю Пахомова, но плачущим его не видала!


Входит  Ч е л о з н о в. Подтянут, в милицейской форме. Пахомов садится. Сидит сгорбившись.


Зачем этот оскорбительный спектакль? К чему?

С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а. Я виновата, Аня. Наверно, я. Простите меня. Я понимаю вас. (Челознову, удивленно.) Куда вы?

Ч е л о з н о в. На озера с вами поеду.

С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а (сухо). Я не еду.

К о р о в и н. Берем в компанию, Борис. (Наливает чаю.) Спасибо, Аня. Не хотите по-хорошему, будет иначе. (Пьет холодный чай.)

Л и д а. Для озер, Боря, ты слишком парадно оделся.

Ч е л о з н о в. Я поспал, а там еще высплюсь, утром оттуда в город рвану. У меня масса дел в воскресенье.


Лида поняла, кивнула быстро, отошла.


К о р о в и н. Ну, тронулись! Вечереет уж. Пора ехать!

П а х о м о в (встает, негромко). А знаете, Сергей Викентьевич, я вас туда не пущу. По заповеднику нельзя ездить.


Коровин, усмехаясь, смотрит на Червонищенко.


Да, нельзя. Озерный заповедник пока не закрыт. Функционирует. Ездить по нему запрещается. Только служащим, Сергей Викентьевич. И не на машинах. Я вас сегодня не пущу. И никогда теперь не пущу. Аня, пойдем. (Подходит к ступенькам.) В заповеднике запрещается эксплуатация природных ресурсов, охота, рыбная ловля, заготовка древесины и подсочка деревьев, заготовка сена, лекарственных растений, ягод, семян, плодов и грибов, добыча ископаемых и выемка грунтов. (Быстро сходит по ступенькам, оборачивается.) Предупреждаю, я на озера никого не пущу. Я буду стоять на дороге с ружьем. Здесь сохраняется золотой фонд земли. (Уходит.)

К о р о в и н. Д-да! (Пройдясь.) Будьте добры, Василий Гаврилыч, скажите, чтоб подогнали мою машину.

М о р я г и н. Хорошо. (Уходит.)

Ч е р в о н и щ е н к о. День не заладился, и вечер не заладится, я уж знаю… Предлагаю не ехать, ты успокойся, Сергей.

К о р о в и н. Не успокоюсь и не хочу успокаиваться. Оскорблениями досыта нахлебался. Поужинаем у лесника, я посижу с удочкой и успокоюсь. Едем, Борис Алексеевич!