Вера - [32]
Вот они, все пятеро, ее потенциальные одноклассники, ухажеры, мужья. Одного из них прочит ей Наташа, с одним из них она обязана быть счастлива.
На сцену стали взбираться ораторы. Были и вполне горластые, которые складно обвиняли и яростно уличали. Вера даже завелась немного и что-то такое прокричала хором с теснившими ее соучастниками. Но только все у ораторов выходило половинчато. Они не призывали прорвать государевы фаланги ордами старушек и студентов, не вели собравшихся на штурм. Так делают или нерешительные любовники, страшащиеся последнего шага, или любовники хитрые, сознательно последний шаг откладывающие, разогревающие сразу нескольких, чтобы при удобном случае воспользоваться одной. Ораторы поглаживали толпу, как женщину, и, когда она раскалялась до стона, сбавляли пыл.
Вера чуяла смутное возбуждение окружающей среды, смиренное страхом, воспитанием, пластмассовой броней, застегнутыми ширинками. Возбуждение росло, а Вера превратилась в пузырь кислорода в толще, в раковину пустоты в ворочающейся человеческой лаве. Обстоятельства сдетонировали, ее вселенная расширялась, желая прорваться и то ли поглотить все окружающее, то ли в окружающем раствориться.
Веру качало и влекло, людские буруны мотали ее, но оболочка пузыря крепла, и ничего Вера уже не желала сильнее, чем побороть физические законы и впустить в себя эту громаду и толщу, заполнить себя громадой и толщей, самой стать громадой и толщей и навсегда перестать быть.
Она ни за что не превратится в полость одиночества, застывшую в людском безразличии. Сольется со всеми этими мужчинами хотя бы в крике.
И Вера закричала.
Но ей не вторили, не присоединялись. Она вопила отчаянно, освобождая вокруг себя пространство. Ее заметили, смотрели уже не поверх голов, а в упор. И стали пятиться. А она каждому в лицо орала.
Ворворвор!
Славаславаслава!
Слишком уж Вера увлеклась. Как если бы на концерте голосила, не переставая, «браво». Все прочие зрители угомонились, а она все «браво» да «браво». Соседи бы стали отодвигаться, шикать, а она бы выскочила к сцене, схватила бы скрипача за плечи и в самое лицо: «браво!», виолончелисту – «браво», альтисту – «браво», пианист пытался отпрыгнуть, но и ему «браво, браво, браво». И тогда Вера ударила бы по клавишам и, повернувшись к залу, крикнула бы…
Она и вправду стала протискиваться к трибунам.
– Провокатор… – зашипели вокруг. – Провокаторшаааа!!!
Ее схватили. Прямо за лицо. Чужие соленые пальцы смяли нос, ногти с грязными ободками полезли в рот. Мелькнул наколотый перстенек, колечко «спаси и сохрани» ударило в зубы.
Наконец-то ее трогали. Не трусливо, воровато, походя, а конкретно ее, Веру, хапали, заламывали, опрокидывали.
Она цапнула, и во рту посолонело.
И она побежала на объективы, мобилы и планшеты, которые в тот день были вместо лиц.
Веру поволокли, и она увидела верх. Самолет чертил белым по синему фону. Самолет расстегивал небо, но оно быстро зарастало. Так и у бунтовщиков с Россией. Они ее по щекам шлепают, нашатырь к физиономии сонной подносят, тормошат, хоть рассмешить пытаются, хоть разозлить, все впустую. Утратив надежду, пинают ее, колют булавками, зажигают бумажные жгуты между пальцев, и, если удается разбудить, она крушит все вокруг, и тем, кто потревожил ее, в первую очередь достается. Но они всему рады, хоть какое, а внимание. А потом снова сон, храп и непроизвольные ветры.
Колесный арестантский ларь, которому скармливали задержанных, встретил Веру запахами свежей нитроэмали, резинового пола и деревянных скамеек, всех этих внутренностей свежеклонированного для усмирения подданных существа. Обнаружив себя после непродолжительного кувыркания в замкнутом чреве, Вера не успела отряхнуться, как дверца снова распахнулась и полицейские вогнали новое трепыхающееся тело. На этот раз полноватого бородатика, который вопреки своему комическому положению умудрялся сохранять достоинство и попросил у Веры прощения за то, что невольно толкнул.
Вера огляделась, перед ее взглядом предстали мужчины всех сортов: взрывной тихоня и флегматичный баламут, благообразный пенсионер, эксцентрик со стрижкой и тихий, неприметный псих. Одни возились со смартфонами, другие затеяли бурные прения. Атмосфера была будто ночью в общей спальне подросткового лагеря: взрослых нет, и воздух пьянит.
Веру оглядели быстро, каждый по-своему. Юноша с коком вскинул и тотчас убрал глаза, чистенький дед обсмотрел со старческим трепетом и возобновил монолог о коррупции, средних лет пассажир зыркнул со стыдливостью извращенца и продолжил кушать из пакетика, а откормленный юноша лениво провел по ней взглядом и вернул зрение к тачскрину.
Все невольные попутчики глянули и отвели взоры, но она знала – все они теперь думают о ней, говорят с учетом. Все разом, одновременно, друг с другом не согласуясь.
Память подбросила картину из юности: рисовальный класс, полтора десятка рук фиксируют студентку педучилища. Подрабатывает натурщицей, замерла, отдается и принадлежит всем разом, совершенно, впрочем, целомудренно. Тишину нарушают только звуки сглатывания и штриховки. Вера тогда намечала телесные очертания и думала, что интересно, наверное, вот так принадлежать всем. И мысль эта с тех пор не давала покоя. Вскоре на глаза попалось объявление – требуется модель для боди-арта. За четыре часа, уходящих на создание изображений на ее теле, предлагалась универсальная сумма – сотня долларов. Отсутствие интима кокетливо гарантировалось.
В этой книге – рассказы трёх писателей, трёх мужчин, трёх Александров: Цыпкина, Снегирёва, Маленкова. И рисунки одной художницы – славной девушки Арины Обух. Этот печатный квартет звучит не хуже, чем живое выступление. В нём есть всё: одиночество и любовь, взрослые и дети, собаки и кошки, столица и провинция, радость и грусть, смех и слёзы. Одного в нём не найдёте точно – скуки. Книга издается в авторской редакции.
Александр Снегирев родился в 1980 году в Москве. Окончил Российский университет дружбы народов, получив звание магистра политологии. Учится там же в аспирантуре. Лауреат премии «Дебют» за 2005 год в номинации «Малая проза».
«БеспринцЫпные чтения» возвращаются! Лучшее от самого яркого и необычного литературно-театрального проекта последнего времени. Рассказы знаменитых авторов: Алёны Долецкой, Жуки Жуковой, Александра Маленкова, Александра Снегирёва, Саши Филиппенко, Александра Цыпкина и не только. Самые смешные и трогательные истории со всей страны, которые были прочитаны со сцены авторами и ведущими российскими актерами: Ингеборгой Дапкунайте, Анной Михалковой, Константином Хабенским и другими. Эти тексты собирали залы от Нью-Йорка до Воронежа.
«Её подтолкнул уход мужа. Как-то стронул с фундамента. До этого она была вполне, а после его ухода изменилась. Тяга к чистоте, конечно, присутствовала, но разумная. Например, собаку в гостях погладит и сразу руки моет. С мылом. А если собака опять на ласку напросится, она опять помоет. И так сколько угодно раз. Аккуратистка, одним словом. Это мужа и доконало. Ведь он не к другой ушёл, а просто ушёл, лишь бы от неё. Правила без исключений кого угодно с ума сведут…».
Александр Снегирев – лауреат премий «Дебют» (2005), «Венец» (2007), «Эврика» (2008). Автор нашумевшего романа «Как мы бомбили Америку», безупречный стиль и предельная откровенность которого поразила и молодую аудиторию, и Союз писателей Москвы. Новая книга Александра Снегирева – история одновременно жесткая и нежная, остросоциальная и почти детективная, изысканно метафоричная и написанная на разрыв аорты.
Когда-то он снимал комнату у одинокой дамы преклонного возраста. Она привязалась к нему, начала наряжаться, подарила фотоаппарат, а вскоре принялась настаивать на близости. Он хотел сбежать, но, поддавшись её мольбам, остался. Стали друзьями. А потом он влюбился в девушку…Прошли годы, он отчетливо помнит имя старухи – от её участия пришёл успех в его карьеру. Но не может вспомнить имени некогда любимой – с ней из его жизни ушло счастье.В рассказе «Как же её звали?..», как и в других рассказах новой книги А. Снегирёва, вы не найдёте героев и негодяев, хороших и плохих, обличений и вердиктов.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».